Кто ты?

А то напортачишь, бывает, по глупости, а он только глянет эдак презрительно и… на охоту с собой больше не позовет… А что говорить как все люди не может — так это ж он не виноват, он родился таким. Кое-что, конечно, говорит, но тот, кто не наш, его не поймет. А мы и без слов понимаем.

Так вот, отец как услышал, что Молчун собирается на сено с Неждаником, прямо взъелся на него. «Не позволяю, — говорит. — И вообще, хватит тебе, здоровенному, в парнях ходить да на моей шее сидеть. Я тебе невесту нашел. Оленю с Заболотного хутора».

Мы так все рты и пораззинули. А тетка Ветла, Молчунова мать, заплакала.

Мы, конечно, все знали эту Оленю. Она хорошая девушка, но работница никакая: ей еще в детстве зубатка правую руку откусила. Но по древнему закону отец женатому сыну может отдать топор да мотыгу — и катись, стройся своим хутором, веди хозяйство. С однорукой помощницей — это ж верная пропасть. А идти кланяться в семью жены, примаком проситься — хлебнешь позору полной ложкой. Но Молчун в ответ ничего не сказал.

Только рыкнул и вышел из избы вон.

Так что на следующей седмице у нас была свадьба. Невесёлое это было празднество. Так как отец не позволил Молчуну обвести жену вокруг нашей печи, Молчун построил очаг на дворе. После они с Оленей заберут камни из очага и положат их в печь на своем хуторе. Обвели вокруг жениха с невестой и их очага круг ножом. Теперь они — отрезанный ломоть, отдельная семья, и всё, что с ними в кругу — их имущество. Открыли сундук невесты, чтобы, как положено, показать людям приданое: шитые полотенца, скатерти, рубахи, и передали всё это добро в круг.

Рубаха для жениха была очень красивая. Сестрёнки, поди, постарались, подумал я, поглядев на Оленин пустой рукав. Потом настало время жениху показать, чем он одарит невесту. Молчун вынул из заплечного мешка плащ из тонкой, сверкающей радугами ухокрыльей кожи и набросил его на плечи Олене. Вот тут, поди, многие девки пожалели, что не глядели на нашего Молчуна, пока он в парнях ходил. Потом все стали передавать в круг подарки: посуду, еду, всё, что может понадобиться для жизни на новом хуторе. Но никто не шутил и не выкрикивал пожеланий счастья. Все знали, как мало времени осталось до суши, и как сложно пережить её без запасов и надёжного жилья. А потом вдруг откуда-то выскочил Данька и, растолкав всех, прыгнул прямо в круг. Теперь он тоже считался членом новой семьи.

Ах, как и мне хотелось шагнуть туда, за черту, и встать рядом с Молчуном! Но не посмел, испугался.