Иди на голос

Завтра весь лагерь будет болтать, что стряпуха ведьм да лешаков боится!

— Она не ведьма и не колдунья. Обычная смертная.

— Так чего ж к ней смерть-то не приходит? Измаялась вся!

— Потому и не приходит, что измаялась. На сердце у неё тяжело, — Бродяжка произнёс это так спокойно и уверенно, как будто читал по книге. — Она детей своих не уберегла. Одна только дочка и осталась. Страшно ей девочку покидать. А не покинуть — нельзя. Вот и мечется.

С этими словами Бродяжка подсел к ложу из еловых веток и решительно откинул все тряпки, которыми Лейла укутала умирающую.

— Давай дадим ей воздуха.

Женщина и впрямь затихла и задышала глубоко и почти спокойно. Несколько глубоких, судорожных вдохов спустя она приоткрыла глаза и жалобно попросила:

— Отпустите… отпустите!..

— Лейла, дай воды, — попросил Бродяжка.

Лейла молча протянула ему ковш. Бродяжка зубами развязал тесёмки собственного рукава, окунул руку в ковш и прохладной мокрой тканью провёл по лицу женщины. Затем тихонько подул на разгорячённый лоб.

Женщина как будто снова притихла. Бродяжка передвинулся ещё ближе к изголовью, склонился над лежавшей, словно вглядываясь в искажённое страданием лицо, а потом — Лейла ушам своим не поверила — тихо запел.

Голос его на этот раз был едва слышен, и Лейле вспомнились колыбельные, которые точно так же напевала мать, сонно покачиваясь у люльки. Всех слов Лейла разобрать не смогла, но ей показалось:

— …Отпустите меня в мой сон,

Там поёт серебряный дождь…

Там заждался меня мой конь,

Но следов в траве не найдёшь.

Там горит на окне свеча —

Дом, в котором помнят и ждут,

Где не тронет меня печаль

Где беда и боль не найдут…

Дождь омоет на ранах кровь,

Я вернусь наконец домой.

Там родится музыка вновь

Серебристой лёгкой струной.

Там ладони хранят тепло,

Что дарил нам живой огонь,

Дождь, шурша, стучится в окно

Через лапы сосновых крон.

Синий бархатный взмах крыла,

Серебристо-печальный звон —

Это смерть за мною пришла,

Отпустите меня в мой сон…

Бродяжка умолк и ладонью коснулся лба женщины.

Та лежала тихо.

— Уснула, — осмелилась наконец прошептать Лейла.

Бродяжка едва заметно качнул головой.

***

Так Бродяжка остался в лагере — при кухне. Лейла, поначалу обречённо решившая, что ей придётся теперь не только с утра до ночи стоять у котлов, но и приглядывать сразу за двумя малыми детьми — Бродяжкой и прибившейся к лагерю девочкой — была приятно удивлена.