Иди на голос

Голос хриплый со сна и дрожит, как заячий хвост. — Мы плохого не делали!

— На ночлег, говоришь, — в грубом голосе прозвучали недобрые нотки. — И с чего же тебе посередь леса ночевать охота припала?

— Мы… мы, м-мы, м-мы…

— По-моему, врёшь ты, братец, — второй заговорил с лаской, от которой волосы у Лейлы встали бы дыбом, если бы не были плотно стянуты в косу. — Разнюхать пришёл, где прячемся? Ну так плохой из тебя подглядчик вышел, голуба моя. Совсем никудышный.

— Я н-не…

— Говори толком! — прикрикнул первый! — Или не выдержу, проверю, какого цвета у тебя кишки!

От этих слов Лейла чуть не шмякнулась на землю кулём.

— Добрый человек! — пискнула она. — Погоди, не горячись, дай слово молвить!

Лейла так и не поняла, чем парень был ошарашен сильнее — тем, что его назвали добрым человеком или же тем, что вдруг заговорила баба.

— Крестьяне мы, — пользуясь повисшей тишиной, зачастила Лейла. — Тут ежели к полудню идти, за лесом река будет, а в излучине аккурат наша деревня и есть…

— Тьфу, дура! — ожил вдруг Андрис.

— Помолчи, — лениво приказал ему второй, тот, который помоложе. — У бабы у твоей язык получше подвешен.

— Я не баба, — разуверила их Лейла. — Ой, что говорю! Не его, то есть, баба. Сестра я ему, на пять зим моложе. Он правду говорит, он учёный, он по камню работает, по дереву тоже может. А моё дело известное — подать, принять, обстирать, ну там, скотину обиходить, за огородом приглядеть, воды принести…

— Короче! — нетерпеливо прервал её первый.

— Простите, добрые люди, я с господами важными говорить не учёная, — скороговоркой призналась она. — Так вот, деревеньку нашу северяне…

— Пожгли, что ли?

— Нет, не пожгли пока, — мотнула головой Лейла. — Курей забрали, овец, свиней, зерно, пшеницу повытоптали, но не жгли покамест. А что нам — ждать, что ли? Ну мы, известное дело — ветром подпоясались, да и в путь.

— Ветром, говоришь… — выразительно молвил первый, поведя рукой в сторону их с Андрисом узлов.

— А, это… Ну так известное дело — хлебушка с собой прихватить надо, да сальца у меня ещё добрый шматок оставался, да соли чуть-чуть, да огурчики на крайней грядке поспели. Не им же оставлять! Да и в дороге — как без еды-то? Ты ж сам вроде воеводы, как же не понимаешь?

Парни расхохотались.

— Да, Альвин, как же ты так-то? — сквозь смех поинтересовался второй, хлопнув товарища по плечу.