Иди на голос

Лейла не поняла, над чем они смеются, но решила, что над ней и над её узлами со снедью. Вот ведь мужичьё недомысленное, даром что мечами опоясались! То, что они не из господ, хоть и воины, Лейла уже поняла, но вывод свой благоразумно оставила при себе.

— Зря смеёшься, добрый человек, — с обидой в голосе заявила она. — Еда, она, знаешь, рук не оттянет.

— Это точно, — согласился тот, которого звали Альвин. — Сало есть, говоришь?

Лейла кивнула, уже хорошо понимая, куда ветер дует. Ну что ж, и на том спасибо.

Лучше уж поросячье сало отдать, чем если с тебя самого сало срежут.

— Подбирайте, — скомандовал Альвин, кивком указав на их с Андрисом сиротливые узлы. — К воеводе пойдём.

Кулак, всё это время сжимавший кишки, слегка разжался, и Лейла вздохнула почти свободно. Убивать вроде бы раздумали. Похоже, тут всё решает этот самый воевода, к которому их и ведут. Ох, лишенько! А ну как не поверит им воевода?

***

Воевода, видно, забрался далёко, в самый урман.

В такую чащобу не забрёл бы никакой охотник, хотя зверьё тут наверняка водилось вкусное и жирное. Лейла спешила за Альвином, едва не утыкаясь ему в спину, торопливо переставляла усталые ноги, боясь отстать — в урмане не было и намёка на тропинку, и Альвин вёл их по каким-то своим, одному ему известным приметам.

Наверное, Лейла задремала на ходу — во всяком случае, она упустила момент, когда чаща вокруг расступилась, и перед ней засияли костры.

— Стой, кто идёт?

— Не видишь, что ли, глаза повылазили?

— Поговори у меня, Осберт! Сказано было — отвечать, как положено!

— Пропусти лучше.

Дело у нас. К воеводе.

— Смотри, доложу! Настоишься за такие дела на часах!

— Ладно, ладно, уйди с дороги, — отмахнулся Осберт. — Раскулдыкался!. А вы что нога за ногу тащитесь? — это уже Андрису с Лейлой. — Шевелитесь, мухи сонные!

И Лейла покорно затрусила вперёд.

— Эти люди — не лазутчики.

Лейла не сразу осмелилась поднять взгляд на того, кто произнёс эти слова, прозвучавшие в её ушах музыкой.

Стоило этому человеку заговорить — и Альвин с Осбертом, да и все остальные, тесно окружившие её и Андриса, тут же замолчали и расступились. Лейла подумала, что этот человек привык приказывать — и привык, что его приказам немедленно подчиняются.

— Посмотри на меня.

Лейла подняла голову — и тут же отвела взгляд в сторону.

— Не бойся.

— Она и не боится, — хохотнул Осберт.