Бессмертный край

Там в протоптанной колее их ожидала повозка с парой заиндевевших лошадей. Конвоиры загрузили сопровождаемого внутрь, а сами сели на борт. Практически сразу они тронулись с места. Животным так же было тяжело пробираться через глубокий рыхлый снег, да ещё и тянуть за собой тяжёлую телегу, поэтому угнаться за ними было вполне возможно.

Мне придавало сил, что разгадка этой тайны оставалось совсем немного – то, что я ищу, должно быть в конце маршрута этого экипажа.

Идти пришлось долго. Вскоре возбуждение от слежки прошло, и я начал чувствовать холод.

Обжигающий и пронизывающий до костей. Пальцы на ногах немели. Дыхание перехватывало. Как бы не потерять сознание. Упасть без чувств на таком морозе означало верную гибель.

Повозка внезапно остановилась. Приглядевшись, вдалеке я обнаружил высокую горку, у основания которой был широкий овраг, из которого вырывалось алое свечение.

Лошади пошли на разворот. Пока они совершали этот манёвр на протоптанной, но изрядно припорошенной площадке, мне удалось подобраться поближе и заглянуть за край.

В следующее мгновение я рухнул от увиденного. Внизу одним огромным копошащимся роем находились люди. Сотни, нет – тысячи людей! И среди них не было ни одного молодого. Только старики.

В это же мгновение повозка подъехала задним краем к обрыву, дверь распахнулась и из неё кубарем вниз покатились ещё люди. Они кувырком врезались в толпу и… встали как ни в чём не бывало, начав бесцельно бродить как и все прочие.

Всё это зрелище вызвало во мне отвращение и ужас. Я вскочил и бросился наутёк, уже не заботясь, чтобы не быть обнаруженным.

Возможно я даже кричал, но то ли ревущий ветер поглотил мой крик, то ли только мои уши оглохли на фоне потрясения.

Я бежал как мог и сколько мог, казалось, до самого рассвета, пока окончательно не выбился из сил, и не рухнул без памяти наземь.

Сколько я пролежал так, заносимый вьюгой, один лишь бог знает. И неизвестно как долго бы ещё я пробыл в таком состоянии, если бы меня не разбудил мелодичный звук струн. Я открыл глаза, сбросив с них слой холодного снега, и увидел, что уже рассвело.

Недалеко от меня на запорошенном пне кто-то сидел, играл на каком-то диковинном инструменте, напоминающим гусли, и тихонько напевал себе под нос:

- Он к ладье своей подходит,

Обращаясь со словами:

«Плачешь что, челночек новый,

Что, судёнышко, желаешь?»

Затем он, заметив мои движения, затих и развернулся. Это был тот же человек, с которым я говорил ранее в таверне.

- Снова ты, проговорил я вставая.