Горец. Русский бессмертный.

Везет вам, если бы не годы, сам бы рато­вать пошел!

- Может и везет, - буркнул Славен.

- Не хмурься, парень, - улыбнулся Ратник, пихнув Славена в бок, - ра­доваться должен, а не печалиться!

- Что, мамка с батькой не пущали? - поинтересовался Клемень.

- Ага, - усмехнулся Ратник.

Славен вздохнул и криво улыбнул­ся:

- Не пущали...

Сани споро неслись по снегу, ос­тавляя две длинные бесконечные полосы. Вскоре сани совсем скры­лись в дымке, заволакивающей го­ризонт.

Глава четвертая

К Новгороду подъехали еще зас­ветло.

Ратник был здесь, но лет 100 назад. За это время город сильно изменился. Славен, до этого не ви­давший городов, и вовсе раскрыл рот. Новгород и впрямь мог потря­сти воображение деревенского жи­теля. Высокие боярские хоромы, ба­шенки, лавки, улицы, полные разного люда.

Старый барышник Клемень, с которым они приехали на санях в город, посоветовал им постоялый двор Ефима. Туда они и направились. По пути Славен вовсю глазел по сторонам. Город поражал его суетой. Все люди куда- то спешили: галдели, смеялись, ругались.

Кого только здесь не было: и варяги, и чудь, и кловене, меря, весь, полоц­кие кривичи, булгары. Важ­ные бояре проезжали в рас­писанных санях, разъезжали дружинники на вороных ко­нях, толкался простой люд. Шли повозки и сани с дрова­ми, водой. Лаяли собаки.

- Эй, Славен, хватит по сторонам глазеть - Рат­ник с добродушной улыбкой хлопнул его по плечу.

Славен очнулся от созерцания, смутившись, продолжил путь.

- Еще насмотришься, - добавил Ратник.

- Да еще и не такие горо­да увидишь. Царьград, то бишь, по- ихнему, Константинополь, тот во­обще весь из камня.

Потолкавшись в сутолоке улиц и переулков, они наконец пришли к по­стоялому двору Ефима. Во дворе было раскидано множество постро­ек. Сновали слуги, ржали лошади. Сам дом стоял супротив ворот.

Зайдя внутрь. Славен увидел просторный зал. Длинный стол зани­мал середину. За столом, застав­ленном плошками с ломтями хлеба, сыра, бочонками меда и кваса, си­дело несколько человек. На широких полатях вдоль стен уже похрапыва­ли спящие.

Повсюду горели масля­ные светильники или лучины. В углу жарко топилась печь.

Из какого-то угла подскочил хо­зяин Ефим, чернявый, тщедушный неприятный мужичок и потребовал плату за постой. Славена это неприятно удивило и покоробило. В их печище отродясь такого срама не потерпели бы. Гость он и есть гость. Обогрей, накорми, спать уложи, а плату не требуй. Коль не ху­дой человек, сам что-нибудь подсо­бит по хозяйству.