Искупление дракона

В запарке он на ходу стянул шлем с кольчужной бармицей и подшлемник, подставив резким порывам студеного ветра взмокшую макушку.

Тропа окончилась внезапно темным провалом лаза. Вождь напрягся. Положил руку на рукоять меча.

Асвард усмехнулся, как оскалился:

— Оставь оружие, Ингольв-хевдинг. Вход свободен.

И, опередив его, первым шагнул в пещеру. Ингольв не заставил себя уговаривать.

Последним, сжимая в кулаке вырезанный из рыбьего зуба маленький Мьельнир — оберег, в темноту нырнул Гейрмунд. С непривычки темнота ослепила его.

Однако вскоре глаза пообвыклись и, различив неподалеку впереди, серый отсвет, хирдман чуть ли не бегом кинулся к нему.

Расшибив большой палец ноги о некстати подвернувшийся камень, но в запарке позабыв даже выругаться, Гейрмунд выбрался в округлую пещеру с дырой в потолке. Слабые лучи осеннего солнца играли, усиливаясь стократ, на неописуемых размеров груде золота и драгоценных каменей.

— Как и обещано, хевдинг, послышался сбоку из тени голос Асварда. — Клад Траслауга, нашедшего смерть от рук ярла темных альвов.

И это все теперь твое.

Ингольв зарычал, скорее даже заклокотал горлом, от восторга и, сорвав с головы шлем, полез на гору драгоценностей, нагребая в него монеты, лалы и смарагды. Выступившая на губах хевдинга пена напомнила Гейрмунду виденного недавно берсерка, Гнупа из Мшистых Кочек.

Хирдман присел на корточки и поднял цельнолитую золотую фигурку чудного коня с рогом наподобие нарвальего посреди лба. Мастеру-ювелиру удалось изумительно точно изобразить стремительный полет распластавшегося в прыжке тела.

Гейрмунд поднял золотого конька повыше, к свету, любуясь изображенными с предельной скрупулезностью деталями.

— Брось!!! — голос Ингольва мало напоминал человеческий от звенящей ярости. — Брось, сказал!

Одним прыжком он оказался рядом с помощником и, коротко размахнувшись, выбил статуэтку из его пальцев.

— Что ты, вождь... — ошарашено проговорил Гейрмунд.

Неуловимым движением, заставшим врасплох даже закаленного бойца, не последнего в хирде, Ингольв выхватил тяжелый нож и вогнал Гейрмунду под подбородок.

Безразлично отвернувшись от корчащегося тела, снова полез на груду золота.

Асвард, стоящий до того неподвижно, как резной истукан, упруго наклонился и подставил сложенные ладони под хлещущую из рассеченного горла кровь. Распрямляясь, плеснул дымящуюся влагу в сторону Ингольва. Алые капли еще в воздухе сложились в кольцо и пали вокруг хевдинга.