Гонец королевы

Гонец королевы

Юстина Южная

Гонец королевы

Елизавета отвернулась.

Сколько можно созерцать эти жалкие мышиные пакли на голове, да еще старательно завитые в мелкие колечки. По последней моде, будь она неладна. Вылитая харминская овца в короне! И пахотные борозды вокруг глаз, метко прозванные крестьянами «гусиными лапками». И кожаный мешок, дрожащий и болтающийся из стороны в сторону при малейшем движении, — второй подбородок. И эту тумбу в корсете, которая когда-то была фигурой.

Ей сорок шесть. Сорок шесть! И она слишком стара для таких известий.

Ну хорошо, не стара — просто устала.

— Ваше Величество…

Ах да, «величество», «величество». Нельзя забываться.

Елизавета Четырнадцатая Лонголд, она же Хитрая Элси, как метко прозвали ее в народе, прихрамывая отошла от зеркала и грузно опустилась в кресло.

— Так значит, двое, Кольер?

— Да, Ваше Величество. Но кто из них, неизвестно.

— Неизвестно, но очевидно. Дело у нас в другом. Кого я пошлю в Феланию? Ты знаешь хоть одного, на кого бы мог всецело положиться?

Маленький человечек в темно-сером сюртуке нахмурился.

Заложил руки за спину, прошелся по ковру, по щиколотку утопая в роскошном ворсе цвета красной охры. Его часто принимали за канцелярского писаря — сутулый, щуплый, смешной, совершенно неприметный. Он и работал в канцелярии. В тайной. Был ее главой.

— Ваше Величество, я знаю четверых, которые вам преданы безоговорочно, но вы же понимаете…

Королева кивнула. Да, она понимала.

Герцог Мантвийский, старый друг ее покойного мужа. Честный, искренний и неизменно благородный.

Но ключевое слово — старый. Сколько ему уже, почти шестьдесят? Вельможа его ранга, конечно, лучшая рекомендация для Умберто Красивого, короля Фелании, но герцог не вынесет дороги. Леди Сарина Интейская не подходит по той же причине. Кроме того, она леди! Мелани Лиошен, баронесса Дорсенваль — дальняя родственница, милая девочка, такая ласковая и невинная, что Елизавета едва сдерживала слезы умиления, когда видела, с каким обожанием девочка смотрит на свою королеву. Но Мелани юна и бесконечно наивна. Не говоря уж о том, что абсолютно беззащитна.

Кроме того, есть еще одна причина, по которой никто из ее вельможных друзей не может послужить хорошим гонцом. Они высокородны, значит, известны и, значит, заметны. А привлечь к себе внимание означает провалить дело. И тогда рухнет надежда на помощь единственного возможного союзника.

Роберт Мильтон, сын одного из дворецких, ее верный охранник. Два раза спасавший Елизавете жизнь.