Пастырь теней

Пастырь теней

Белаш Александр и Белаш Людмила

Глава 1

– Подсудимый, вам предоставляется последнее слово.

Судное зало вмещало едва сорок стульев. Ещё судейский стол, столики защитника и обвинителя. Подсудимый ютился на табурете у стены справа.

Если вынести две трети стульев, остальные встроить вдоль стен, на столе расставить закуски с выпивкой, позвать скрипача – запросто можно танцульки устроить. Что и делалось всегда по выходным, поскольку это общинный дом. У судейских здания в Нагоре не было; накладно это – для каждого округа суд строить, чтоб он пустовал по месяцам.

А выделить зало под выездную сессию – пожалста!

Раньше, сказывают старики, вовсе под липой судили. Осудят, да тут же и вешают. Зачем тратить брусья на виселицу, раз сучья есть?

Сегодняшний суд привлёк мало народа; занята была едва половина мест. В основном пришли главы арендаторских семейств – важные усатые мужчины в барашковых шапках и тёмных долгополых сюртуках. Ради важности – в сапогах вместо кожаных лаптей с обмотками.

Почти сотню лет выкупали они землю у властеля, по-немецки графа – вдруг с платежами выйдет послабление?.. У дверей сидел американский офицер, читал газету; возле него на стуле ёрзал переводчик, какой-то студентишка.

Яркое мартовское солнце било в узкие окна, словно старалось внести в зало сияние адриатической весны. Свет! свежий морской ветер! всё цветёт и пахнет! белый вереск, алые фисташки!

Подсудимый встал. Стройный, даже худощавый, он выделялся на фоне кряжистых селян в их парадных сюртуках, пошитых как бы не в Первую Мировую.

– Я протестую против обвинения в сотрудничестве с оккупантами…

– Переведи, что он говорит. – Офицер отложил газету и с любопытством прислушался.

– Да, я учился в Италии. Так что же? У нас половина образованных людей имеет итальянские дипломы и научные звания, а другая – австрийские. И это повод для обвинения?.. Как только Муссолини напал на мою страну, я в знак протеста покинул университет его имени и вернулся на родину, чтобы стать учителем.

Мой особняк оккупанты заняли по праву сильного, без моего согласия. Плату за постой я отдавал в школу, кроме денег на одежду и еду. Что я, по-вашему, должен был сделать? уйти в партизаны? А если не ушёл, то уже коллаборационист, как ныне принято говорить?.. Давайте тогда каждого спросим, что он делал в оккупацию.

Последнее слово – не для дискуссий. Ему никто не ответил.

– Суд удаляется на совещание.