Шёпот прошлого

Совсем стесняться перестала! А Савва на смертном одре над ней смеётся:

- Передал уж наследство, родной крови! А те колечки и деньги, что ты присвоила, прах просто!

Умер Савва в день своего рождения, в 92 года. Похоронили его. А Клавдия рыдала горько, что чудесное наследство мимо неё прошло. Но от денег и золота не отказалась, своим детям и внукам передала. Только впрок не пошло! Кто спился, кто рано умер - род пресёкся!

Правнучка Саввы от рождения была девочкой необычной. И правый глаз у неё видел сильно хуже левого.

Но это уже совсем другая история!

(С) Елена Соколова

Волшебная ложечка

Якова отец в 17 лет из дома выгнал. Ну как выгнал - сказал: "Взрослый ты уже, иди и живи как хочешь!". Спасибо, хоть денег дал! Много. Откупился от сына! Признать не признал - носили Яков и брат его отчество и фамилию дворника, что мужем матери числился. Слишком рано она умерла - думал Яков - а то уговорила бы отца всех троих детей признать, не только дочь. А дворник сыновьям своим названным и говорит: "Была у матери вашей волшебная ложечка - всегда полная, и всегда тем, чем нужно! Кто ею владеет, тот ни голода, ни нужды не знает! Потому вашу мать барин и любил!".

Пошёл Яков к отцу родному - ложечку волшебную требовать, да тот даже на крыльцо не вышел, и слугам наказал сыновьям дворника дверь не открывать.

Брат погоревал, да дело своё открыл, на деньги полученные. А Яков работать не хотел - заказал себе модный фрак из крепа шёлкового, к нему жилет в золотой цветочек, галстук бантом да тросточку.

И пошёл по жизни щёголем - насколько деньги отцовские позволяли! Тратился на подштанники шёлковые, женщин ветреных да в карты играл.

Много лет прошло - в кубышке денежной дно показалось. Ничего Яков туда не клал, брал только! И вот страшно ему стало, что сейчас всё закончится. Пошёл он к брату своему помощи просить. А брат и сам еле-еле концы с концами сводит. Не вышло из него купца - деньги, что в дело вложены были, все сгорели. И вот решили тогда братья к сестре своей пойти.

Её отец признал перед людьми, за офицера замуж выдал. Живёт сестра в достатке, с серебра ест, на шёлке спит, дети у неё толстенькие, с щёчками румяными.

Нищебродов в господский дом с крыльца не пускают, только с чёрного. И вот сидят Яков с братом на кухне, ждут, пока барыня соизволит спуститься. Сестра их родная! Спустилась наконец. Вся в золоте, шелках и кружевах. Братьев поцеловала, да тут же платочком вытерлась. "Зачем, - спрашивает, - пожаловали?".