Ласточка

Город раскинулся на весь пол, и Ласточка ступала осторожно, перешагивала с улицы на улицу, рассматривая копошение маленьких человечков.

— Хороша, — довольно кивнул Хозяин и пару раз одобрительно хлопнул в ладоши. Поначалу Ласточка вздрагивала, и ткачество ее от испуга рассеивалось, но со временем птица-девица привыкла к такой странной хозяйской радости.

— Как настоящий? — спросила она, поднимая взор. Хозяин бесцеремонно ступил в центр города, вплотную к ней, задел дом — тот пошел рябью, но выстоял.

— Лучше, — протянул Хозяин, разглядывая Ласточкино лицо. Он всегда смотрел в открытую, не стесняясь, но в этот раз будто гладил взглядом, нежно и аккуратно. Поднял было руку, чтобы прикоснуться, но передумал и завел за спину. Отступил на полшага назад.

Ледяным голосом сообщил, что раз дела идут так хорошо, то Ласточка будет упражняться чаще, а к обучению ее прибавятся и другие науки. А чтобы ее не отвлекали другими делами, старухе-Сипухе велели подготовить для Ласточки комнаты подле хозяйских.

Так исчезли из ее жизни немногочисленные подруги и собеседницы, теперь Ласточка видела их лишь через запертое окно.

Хозяин учил ее не только колдовать. Подолгу, пока не догорят зачарованные свечи, он учил ее ладно говорить, кланяться, по одеяниям понимать, кто перед ней: князь, царь, хан или кто из их советников, придворный чародей ли или колдун, желающий не быть узнанным другими людьми. Особенно Ласточке нравились уроки, когда Хозяин подводил ее к большому — во весь рост — зеркалу и принимался задорно щелкать пальцами.

Одеяния в отражении вспыхивали и менялись, а Ласточке нужно было отгадывать, к какому царству принадлежит наряд и как к ней должны обращаться по такой одежке. Казалось, во время таких уроков угрюмый Хозяин веселел и даже молодел, да и сама Ласточка радостно крутилась на месте, вскидывала руки, глядя, как в отражении переливаются браслеты. Хозяин давал ей порезвиться, а потом неизменно, но как будто с жалостью, просил прекратить дурачиться и вести себя по статусу. И все же в темных глазах Хозяина мерцали веселые огоньки.

Лето уже вошло в свои права. Птицы-девицы за окном прогуливались по саду у терема после работы по хозяйству. На веревках трепетали белоснежные простыни, будто весточки от зимы. На ветвях яблонь наливались плоды, но все никак не могли достаточно округлиться и потяжелеть, и Сипуха шикала на бездельничавших девиц, чтобы те шепотками помогли деревьям.