Боярыня

Да к черту, вспылила я, все к черту! У меня достаточно денег, есть имя, есть голова, она уцелела — и слава богу. Я еще все могу, я справлюсь, я…

Повернула голову и поняла, что я, к сожалению, не в больнице. Просто дом, темный, лишь свечи горят, и это они, наверное, так удушающе пахнут… может быть, на всем острове нет электричества. Много золота и запах — это храм? Дом священника, монастырь? Я решилась приподняться, с огромным трудом, но я оторвала от жесткого ложа голову. Моя рука была обтянута — нет, покрыта — чем-то красным, тяжелым, расписанным золотом, моя голова… я протянула руку, голову стискивал обруч, а еще она раскололась болью такой, что я вскрикнула, в глазах рассыпались искры и молнии.

Ценой нечеловеческих усилий я вцепилась в то, что было у меня на голове, сдернула давящее нечто, запуталась в тяжелой, плотной ткани и сорвала ее тоже. Руки слушались плохо, и все же мне стало легче, пусть ненамного, я запустила пальцы под волосы — словно бы не мои? Но рассуждать, откуда взялись косы, мне было больно.

Нет, просто шишка, есть сотрясение мозга наверняка, не потому ли мне мерещится странный свечной запах, но — терпимо. Я жива. Не трогая больше голову, я выдохнула и попыталась сесть, и тут же что-то уверенно, по-хозяйски сильно ударило меня в живот.

Это иллюзии. Запахи, мое состояние, неповоротливость, одышка. Это последствия травм, и они, как я начала сознавать, много хуже, чем я решила, когда открыла глаза. Мне тяжело — тяжело жить, сознание искажает реальность, может быть, кислородное голодание так сказалось, и…

Но я жива.

Не сразу, сражаясь со своим — чужим — телом, тяжестью того, во что меня обрядили, со своим огромным колотящимся животом, я все же села, с удивлением увидела человека, сидящего в странной позе за столом. Похоже было на киносъемки: богатая одежда допетровских времен, окладистая борода, заметная лысина, человек просто-напросто повалился грудью на стол, доверчиво повернув ко мне немолодое лицо, и я, моргнув, различила, что из шеи у него торчит рукоятка ножа.

Я брежу. Ничего, медицина творит чудеса. Но как странно, что галлюцинации такие… реальные. Вот, значит, что чувствуют люди, которые видят разное в углах собственной кухни. Это их восприятие — как наяву, и страшно, действительно до животного крика страшно.

Я отерла лицо рукой. Голова отдалась острой болью, воздух в легких закончился, снова толчок в живот, и я начала считать до десяти, прикрыла глаза в надежде, что наваждение прекратится. Я должна с этим справиться.