Девять дней исправления

 Узник, придя в себя, продолжил:

 - Я не задумывал и тем более не делал ничего плохого... Я не проклинал своего соседа и не знаю, что стало с его сыном...

 Люди в толпе всё больше злились, посылали проклятия, недовольно гудели. Приговорённому всё сложнее было перекричать их.

 - Сегодня на этой петле буду висеть я, но завтра тут может оказаться любой из вас. Любой, против кого его недруг или любой человек, кому он не угодил, предъявит обвинение. Если у вас есть разум, опомнитесь! Восстаньте против этой тирании! Боритесь за свои жизни и за справедливость! А вы, - он повернулся к богато одетому господину, - если в вас осталось хоть крупица совести, прекратите это.

Отпустите нас и отмените казнь. Иначе не видать вам милости Божьей!

 Господин в ответ сплюнул прямо ему под ноги, отдал приказ палачу.

 - Нет, подождите! - отчаянно закричал узник, глядя на фигуру в тёмной одежде, неспешно приближающуюся к рычагу. - Люди добрые! Помогите же! Я не делал ничего плохого! Ничего плохого в своей жизни!

 - Колдовство можно творить по разному! - тихо сказал господин, так, чтобы слышали только приговорённые.

- Если вы не воскреснете после смерти, я, быть может, и поверю, что вы не колдуны.

 Палач дёрнул за рычаг, и девять пар ног беспомощно забились под сводом помоста. Люди в толпе громко и радостно вскрикнули, от их крика вороны, сидевшие на столбах, взмыли в небо, но затем почти сразу вернулись.

 Все, кроме одной.

 Одна ворона, рассекая воздух, взмыла ещё выше, над стенами и даже над куполом замка.

Она полетела на северо-запад, летела не как обычная птица, а быстрее, гораздо быстрее, и ветер бился в её расправленных крыльях.

 Один день и одна ночь понадобились птице, чтобы преодолеть горы и леса, реки, болота и степные равнины и добраться до другого города, возведённого не из серых, а жёлтых камней. Ворона промчалась над тонкой линией стен, над пространным полем узеньких крыш и тонких куполов, сбавила высоту, сманеврировала между двух башен, охраняющих внутренний ярус, отыскала самое высокое здание, метко влетела в его окно и спрыгнула на пол.

Затем громко крикнула, чтобы её услышали за дверью. Через несколько секунд в комнату, занятую столами и шкафами, которые в свою очередь были заняты бумагой и свечами, вошёл высокий мужчина, но вороны уже не было. На том месте, где сидела птица, стоял низкорослый человек в серой накидке.

 - Ну наконец-то! - скучающим голосом сказал высокий.