Полюдье

Полюдье

Екатерина Лановая

Пролог

Когда же его несли ко гробу, дивное знамение было на небе и страшное: были 3 солнца сияющие между собою, а столпа 3 от земли до неба; над всем сверху был как дуга месяц, особо стоящий, и стояли знамения эти, пока не похоронили его.Лаврентьевская летопись, 1141 г.

У матери на все находился ответ. Если косо смотрят — дело в тебе. Если плохо одета — не показывайся на людях. Если обидно — не плачь.

— Аня, — голос у Ильи был тихий и испуганный. Дрожал на осеннем морозе.

Днем светило благое Солнце.

Поминали дедов и прадедов. Аня весь вечер бегала от одного гостя к другому, гремела тарелками и ложками. Теперь это было неважно.

— Аня, — повторил Илья и дернул ее за рукав шубки. Кошка в его руках завозилась, заволновалась.

Ночь стояла холодная. По городу растекся туман: затопил мостовые и площади. А из тумана смотрели черные глаза.

— Котьку нашли, и пойдем, — заканючил Илья.

Куда идти? Поздно. Аня знала, что ее сны не закончатся добром. Мать говорила — помолись и забудь.

Аня молилась, молилась и молилась, но незваные гости не отводили взора.

Не сдвинуться. Из тумана вышли всадники. Кошка с диким криком вырвалась и понеслась под мост, а за ней и Илья. Но Аня не могла пойти за ними.

Она смотрела и тихо молилась. Темные глаза смеялись над ней: ночью Солнце не защитит, не согреет. Не развеет нечистую.

— Аня! Аня, бежим!

Сердце ухнуло в живот. Аня отмерла и ринулась под мост. Не было слышно ни топота копыт, ни звона мечей. В полной тишине всадники пересекли реку Сожу и стремглав помчались по улицам.

А вслед за ними шли и безутешно рыдали люди в белых рубахах.

В ночь Полюдья Семарх собирает свою жатву.

Ее сны не лгали.

Часть первая. Мир. Глава первая. Софья

Часть первая. Мир

Княже, сколько тебе тосковать по былым временам? Затерялось имя твое, истлели кости коня твоего, а ты всё не спишь.Позабыл ты тепло солнца и сладость мёда. Позабыл, каково быть живым.

Глава первая. Софья

Ни одна дорога не вернет мертвых домой. Софья знала это и все-таки прочитала молитву о добром пути перед тем, как княжеские отроки забросали землей очередную могилу.

Где-то со стороны дворов раздался пронзительный вой собаки, тоскующей по хозяину.

— Федор Владиславич, а что с животиной? — тихо спросила Софья у воеводы, наблюдавшего за похоронами. Он был выше ее на две головы, седой и хмурый. Они не виделись уже три года, с праздника Таяния. Старый друг мужа, Федор плакал над его могилой и больше ни над чьей.