Азъ есмь Софья. Царевна

Слуги подхватили, в комнату унесли… И только там Наталья поняла – кого она видела.

Ведь в гостях у дядюшки сегодня были государь Алексей Михайлович и царевич Алексей Алексеевич.

Ой горюшко девичье…

* * *

Алексей и не понял, какое впечатление произвел на юную Наталью.

Ну девушка. И что?

Таких в базарный день на пятачок – пучок. А потому он вернулся домой и улегся спать. И назавтра уже и не вспоминал об этой мелочи.

Наталье, конечно, досталось от Мэри Гамильтон за все хорошее, но сильно ее и не ругали.

Девица ведь!

А тут – царь! Еще бы она не сомлела! Посчитали, что это от впечатлений – и на том успокоились. Беспокойны были двое.

Сама Наталья, которая горела, то смеялась, то рыдала, дрожала – и сама не заметила, как по уши влюбилась в царевича.

И ничего удивительного в этом не было.

У любой, даже самой сильной и властной, жестокой и решительной женщины есть в глубине души воспоминания. И заглянув в них, она тихо скажет – вот тут я могла сломаться. Вот на этом парне…

Наталья не стала исключением.

Любовь вспыхнула ярко и живо, пожирая все доводы рассудка, как деревянные здания столицы. Нет сомнений: если бы ей дали время, она бы перегорела, передумала, успокоилась – и спустя десять лет, став женой какого-нибудь боярина, вспоминала бы этот день с усмешкой.

Но жизнь славится своими злыми шуточками.

На третий день Алексей Алексеевич уехал обратно в Дьяково.

На пятый – царь пришел в гости к Матвееву и завел разговор.

Сначала – ни о чем.

Потом – о Наталье.

– А кто, боярин, та милая девушка, которая нам прошлый раз вино подавала?

– То Наташа, Кириллы Нарышкина дочь. Взял к себе да воспитываю помаленьку.

– Отчего ж ты, боярин? Я чай, и отец ее не беден?

– Да у него еще семеро мал мала меньше, жена от них и никуда, а что девочке в деревне делать? Ей жениха присматривать нужно, государь. Не век же ей вековать! И так уж шестнадцать было, когда забрал!

– Неужто такая красивая девушка – и не сговорена? Быть не может!

– Ох, государь, красивая она, это есть, да приданого у девочки нет, а без денег – сам знаешь.

– А любовь? Неужто никто не люб ей? Быть такого не может!

– Откуда бы, государь? Да и какое у девки соображение? Это мне надо партию искать, а ее дело принять, что скажут. Но девочка она разумная, добрая, хорошей женой кому-то станет.

– Кому-то… Знаешь, боярин, сватом у тебя выступить хочу.

– Государь?

– Есть у меня на примете человек один.