Игры небожителей

– Что рассказать? – переспросил он, решив, что пятнадцать минут ничего не решат. Он и сырников поест, и с Иркой поболтает.

– Все! – Она снова прыгнула на стул, подобрав под себя ноги. – Что за история с пропавшим четырнадцать лет назад мальчишкой? При чем тут Ильин?

– Ты знаешь Ильина?

– Ильина-младшего? Да, знаю. А кто его не знает?

– Откуда? – удивился он.

– Так его физиономия в нашем районе со всех предвыборных плакатов на нас таращится. Ты чего, Виталик? – Ее глаза широко открылись. – Он рвется во власть, подталкиваемый своим влиятельным тестем.

СМИ утверждают, что шансы его велики. Но его оппонент тоже очень серьезный мужик. И по слухам, там ведется какая-то очень серьезная возня. Серьезная! Грязная! Это так…

– Что?

– Это так интересно! Расскажи, а?

– Давай вечером, Ириш. Сейчас не до этого. Сырники не сгорят?

Она спохватилась, засуетилась. Стремительно накрыла на стол. Поставила кофейник на плиту. Они быстро смели с десяток сырников, запивая их горячим черным кофе.

К теме Ильина больше не возвращались. Ириша была умницей. Сказано до вечера, значит, до вечера.

К Скомороховой Анне Ивановне он опоздал. И не на пятнадцать минут, как предполагал, а почти на час. И дома ее не застал. Сколько он ни звонил, дверь она не открыла.

– Так вы кто ей? – подозрительно прищурилась женщина из соседней квартиры.

– Ей – никто. Я дознаватель. Из полиции. – Виталик достал удостоверение, показал. – Мы условились о встрече. Я немного опоздал.

– Немного? – фыркнула женщина.

 – Так вы час назад должны были приехать. Она говорила мне.

– Задержался.

– Пока вы задерживались, с ней случилось происшествие, – сердито отозвалась женщина, втыкая кулаки в бока. – И Аннушку увезли в больницу.

– Происшествие? Какое происшествие? Какая больница?! – Съеденные сырники вздулись огромным комом в желудке. Его замутило. – Объясните толком, что произошло?!

– Аннушка пошла на улицу. Вас встречать. Говорит, дома дышать нечем. Посижу на лавочке, подожду старшего лейтенанта Князева.

Не прошло и десяти минут, как на лестничной клетке раздался крик. И Аннушка вверх по лестнице, голубушка, поднимается, за голову держится. Лицо в крови. Говорит, хулиганы напали, сумку украли, по лицу ударили. Я говорю, давай полицию вызовем. Нет, говорит, не надо. Лучше «Скорую». Я вызвала, как она велела. И словом не обмолвилась о том, что было. Упала и упала сама. Оступилась. Да я и не видела, если честно, что там случилось-то, на улице.