Посланец Зла

Мало того, что интернет выдал просто смехотворное количество молодёжи, так ещё все как один не особо активно вели жизнь в социальных сетях. Причём большинство зарегистрированных в Агафоновке (то есть в Степаново) на самом деле оттуда переехало.

Полистав страницы подростков, я не нашёл ничего интересного, за исключением видеозаписи одного парня. На ней он, постоянно оглядываясь по сторонам, стоя где-то возле леса, невнятно вёл речь о каком-то проклятье, наложенном на их посёлок. Едва держась на ногах, вусмерть пьяный, он чуть ли не со слезами на глазах кричал в камеру своего телефона о том, что его сестру увезли в психушку, но её до сих пор числят пропавшей без вести.

Я решил проверить и обнаружил, что в пятидесяти километрах от Степаново, ближе к Пензе, находилась единственная на район психиатрическая лечебница. Однако про сестру того парня я ничего не нашёл, и мой интерес к лечебнице на этом закончился. Проверил ещё парочку подобных заведений, результаты оказались аналогичными.

Вы спросите, откуда я мог знать наверняка? Справедливо, но я же этим жил, и копаться в пространствах мировой сети было моим постоянным времяпрепровождением, если объективно – моим хлебом.

Решив, что тема таинственных исчезновений в захолустье самая что ни на есть моя, я предпринял попытку связаться с тем самым журналистом, на статью которого наткнулся изначально. Мне хотелось закрепить за собой уверенность, что не зря потрачу время. Зайдя на сайт газеты и не обнаружив контактной информации того парня, я посчитал нужным позвонить главному редактору.

По роду своей деятельности мне известно, как общаться с подобными людьми и чем их заинтересовать. Видя неподдельный интерес к статьям своего печатного детища, они, как правило, могут быть вполне дружелюбны.

Посмотрев на часы, я обнаружил, что стрелки перевалили за полночь, и звонить, конечно, не стал, оставив дело до утра. Помню, как долго не мог уснуть, раздумывая над тем, почему и с какой целью пропажи полутора десятка людей скрывались, и ничего конкретного о них нигде не говорилось.

Почему столь неактивна местная молодёжь в соцсетях, а те, кто активен, сбежали. Кроме того, оставались родственники: родители, братья и сёстры – все те, кто должен был объявить тревогу. Однако все молчали, и это настораживало. Со всеми этим мыслями я уснул только под утро.

Проснулся я с посвежевшей головой, и всё, казавшееся загадочным ещё вчера, теперь, как обычно бывает при дневном свете, уже не казалось таким странным.