Вульпус. Книга первая

Чего никто не знал, даже самые близкие Марку люди (кроме меня, ближайшего из ближних), так это того, что он всю свою жизнь хранил секрет, который мог повредить его жизни, репутации, а возможно даже лишить прав и свобод законопослушного гражданина.

Что же это за секрет?

Марк слышал голоса. А точнее один голос, звучащий в его голове с ранних лет жизни независимо от мыслей и желаний Марка. В детстве он не был смущён этим фактом и свободно беседовал со своим невидимым другом, не находя ничего зазорного в том, что он один слышит его.

Так продолжалось, пока Марк не достиг благородного возраста в двенадцать полных лет. В один роковой день его мама озаботилась странностями своего сына, который свято верил, что у него под кроватью живёт невидимый говорящий дух, любящий шалить, смеяться, спорить и нагло шутить.

Так Марк насильно оказался на допросе у детского психолога, который успокоил погружённую в бездну тревог мать и мирно побеседовал с Марком. Не обнаружив в детском анамнезе ни нарушений сна, ни взрывов эмоций, ни бесконтрольных действий, психолог заключил, что Марк – всего лишь ребёнок с развитым воображением, которое активно прорывается наружу.

Мать это отчасти успокоило, но для Марка данная история стала знаком того, что с ним что-то не так. Он знал, что голос был реальным, но не решился спорить ни с мамой, ни с врачом. Вместо этого Марк решил подавить в себе всё, что могло бы вызывать беспокойство окружающих, и потому он больше никогда не отзывался на звуки странного зова, никогда не прислушивался к нему и, когда голос звучал вновь, напоминал себе, что это только проблема с его головой, создающая дополнительные проблемы для всего остального тела.

Сам Марк никогда не соглашался с этим, но я уверен, что и выбором психфака он отчасти обязан своим детским потрясениям и попытке выяснить, что же с ним не так. Нашёл ли он научный ответ на свой вопрос или не нашёл, открылся ли он своей первой леди сердца (и стало ли это причиной их тяжёлого расставания), этого я не знаю, но я знаю, что однажды он нашёл реальный ответ на вопрос, что же это был за голос.

И было это так.

В середине весны, поздним утром, но ещё не совсем днём, Марк Шишкин сидел возле широкого окна кофейни на Остоженке и, запивая свои рабочие тяготы карамельным латте, работал над системными ошибками в каком-то стороннем проекте, который он взял для того, чтобы чем-то себя занять в перерывах между рабочими авралами.