Раны Армении

Раны Армении

Хачатур Аветикович Абовян

Главное его произведение – исторический роман «Раны Армении» (1841, издан 1858) – первый армянский светский роман на разговорном языке. Посвящен освободительной борьбе армянского народа в период Русско-персидской войны 1826—1828гг. и написан на живом народном армянском языке. Само название говорит о его патриотическом и политическом характере. Абовян рисует тяжёлое положение армян при персидском владычестве. Герой романа Агаси открывает галерею образов того «идеального гражданина и патриота», той положительной личности, воспроизведением которой были заняты и многие другие писатели; Агаси – предшественник будущих патриотов-народолюбцев второй половины XIX века.

Роман «Раны Армении» интересен также своей политической тенденцией и содержащимся в нём материалом по фольклору Армении (Абовян – противник Персии, ориентирующийся на Россию).

Хачатур Абовян

Раны Армении

ВЫСОКОРОДНОМУ ВОЕНАЧАЛЬНИКУ,

ДОБЛЕСТНОМУ ПАТРИОТУ,

БЛАГОРОДНОМУ ПОТОМКУ ГАЙКА,

ВЕНЦЕНОСНОМУ РЫЦАРЮ СМБАТУ

С ЗАВЕРЕНИЯМИ В ГЛУБОЧАЙШЕМ ПОЧТЕНИИ

Пред кем открою ларец всечасных скорбей моих?

Кому показать могу зияние ран живых?

Тоскует лира моя, смирилась, удручена,

Давно в душе порвалась надежды былой струна.

Из склепа вышел бы я, где холод и тишина,

Оплакать клочек земли, где жизнь моя тлеть должна.

И в небытии без дна, где царствует смерть одна,

Меж предков святых почить в покое вечного сна.

Хоть горстку б своей золы к могилам их принести,

От ужасающих бед в небытие отойти!

Ты вновь оживил мой дух, где свет едва не потух,

Ты светом вновь озарил мой низко поникший дух.

Я видел, как любишь ты свою родную страну,

Узрел благородство твое, твоей души глубину —

И спала вдруг пелена с моих заплаканных глаз,

И снова окрылена, душа к тебе понеслась.

Твой голос звал к небесам, я чувствовал: я проснусь!

Мой смертный сон убежит, и к жизни снова вернусь.

Ты, родина, край чудес, и вы, о Гайка сыны,

Возвышенностью души и правдой своей сильны;

Явили мне новый рай, затеплили день святой

Над сумрачною моей измученною душой.

В тоске, на колени пав, я жду, когда же найду

Путеводительную на небе свою звезду.

В сей миг, когда, горяча, несется к небу мольба,

В выси стоишь, а внизу гайканцев храбрых толпа.

Виденьем дивным возник, слиянный с сонмом отцов,

По праву ты разделил бессмертие храбрецов.