Лимонник. По материалам израильских литературных вечеринок. Выпуск 3

– Хреново тебе, знаю. Умаялся, – сочувственно закивал головой домовой. – Люб ты мне. Обычай блюдёшь. Кошечку держишь.

Он посмотрел на свёрнутого калачом «жлоба», так звали моего кота.

– А другие повышвыривали. Вонища им, видишь ли, мешает. Песок чаще менять нужно. Ты уж извини, побеспокоил, поговорить хочется. Домик наш сносят. Так что бомжевать пойду. Нашего брата сейчас бездомного много. Некоторые балуют, под привидения работают, или этих, ну… полтергейстов. Да… Но это молодняк. Которым и пятисот нет. А нам бы… Ты выпить хочешь?

Я сидел в кровати и тупо смотрел на неожиданного ночного гостя.

– Вообще-то пить плохо, – изрёк он. – Да уж ноет больно.

– У меня нет. Я к другу всё отнёс. У него Новый год встречаем.

– Да знаю я. Я к Савичу слетаю. У него за шкафом от жены спрятано. Я мигом.

Домовой растворился в стене, затем высунул озабоченную физиономию:

– Ты это, денежку дай. Он за бесплатно не хочет, а воровать вроде неудобно.

– Так дал бы ему.

– Так у меня деньги-то мистические, – сконфуженно прохрипел домовой.

 – Я ему так и сказал; он мне: «Я тебя, зелёный змий, с твоей мистикой так расфрантычу, что и полицию звать не придётся». Ты уж, мил человек, денежку мирскую-то дай.

Я потянулся к брюкам и, вынув измятые бумажки, отдал собеседнику.

– Я мигом, – подмигнул он мне шалым глазом.

Через пару минут он действительно явился с бидоном, в котором что-то противно пахло.

– Вот, раздобыл, – радостно сообщил он.

– Слушайте, а как это вы сквозь стены? – робко поинтересовался я.

– А, – махнул лохматой лапой домовой, – сызмальства обучен.

– Так значит, вы всё, что в доме делается, видите?

– Точно, – домовой ноздрями блаженно втягивал омерзительный запах, идущий из бидона.

Любопытство разобрало меня.

– Слушайте, а что сосед справа от меня сейчас делает?

– А, этот… – домовой отхлебнул. – Ох, амброзия. Этот-то думает, куда левые бабки прятать от налоговой. Всё равно посадют.

– А слева?

Домовой плутовато прищурился.

– Семейную жизнь не обсуждаю.

Профессиональная этика. Пить будешь?

Я содрогнулся.

– Лучше закурю.

– Валяй. Эх, – опять запричитал он, – сносить будут. Разбежитесь вы все, сироточки мои, – прогнусавил он, отхлёбывая из бидона изрядный глоток. – Ты бы вот из 25-й врача пригласил с нами посидеть. Не спит он, ёлку наряжает. Уже пять игрушек разбил. Психиатр. Прощальные ведь посиделки устраиваю. Я его, правда, раз чуть до хи-хи не довёл. Чтоб меня мистикой не обзывал.