Назаряне

(Забирает таз из рук Марии и вручает его Иисусу Назорею.) Представь, что это глиняный таз. И не стучи им об пол, не заставляй дурака, сидящего у тебя внутри (тычет пальцем Иисусу Назорею в висок), богу молиться. Внимание! (Обращается к актёрам.) Мы все представим, что это глиняный таз…

Фома (встаёт из-за стола): Простите, господин Режиссёр, но я Вам не верю.

Режиссёр (раздражённо): Фома, заткнись! Не до тебя сейчас!

Фома кивает и покорно садится на место.

Режиссёр: Мы все представим, что это глиняный таз, и зритель вслед за нами тоже представит, когда придёт на премьеру.

Мария: Господин Режиссёр, зрители будут, я Вам обещаю, по крайней мере, мои родители, тётки, и две пожилые соседки согласились прийти.

Режиссёр: Хорошо, а теперь продолжаем со сцены искушения братьев Сатаной. Где Сатана? Кто-нибудь, разбудите Сатану.

Все братья пихают ногой заснувшего под столом Сатану. Он показывается из-под стола и протирает глаза руками.

Сатана: Я здесь. (Оправдываясь.) Только что сон приснился, будто бы отец мой и братья не пришли на премьеру, будто бы они вообще против того, чтобы я играл эту роль.

Братья сказали: «Выгоним тебя, мелкий пакостник, из дома. Живи отныне в своём театре как хочешь!» Сказали: «Возгордился ты очень на своём актёрском поприще, в звёзды метишь, в Люциферы, ну да ничего, высоко летаешь, больно будет падать». Отец… тот вообще со мной не разговаривает. Говорит, что в саду я чего-то там натворил, говорит, кого-то там яблоками соблазнил. А я вообще там в последнее время не бываю, всё время здесь, на репетициях. Умоляю Вас, господин Режиссёр, скажите отцу моему, что я тут ни при чём, что я на репетиции был, иначе он меня и вправду из дома выгонит.

Режиссёр: Хорошо-хорошо, обязательно скажу. А теперь, пожалуйста, давайте по тексту и без лирических отступлений.

Режиссёр и Мария удаляются со сцены в зрительный зал. Иисус Назорей занимает место в центре стола. Сатана горько вздыхает и начинает играть сцену: по очереди справа налево подходит к братьям за спины и нашёптывает им на ухо.

Сначала братья выслушивают, затем говорят реплику и плюют в лицо Сатане.

Иуда Фаддей: Изыди, Сатана!

Симон: Изыди, Ангел падший!

Матфей: Изыди, Демон!

Филипп: Изыди, Лукавый!

Фома: Не верю ни одному твоему слову!

Иаков Зеведеев: Изыди, Клеветник!

Сатана переключается на Иоанна Зеведеева. К шёпоту прибавляет недвусмысленные ласки, молодой апостол жеманно хихикает и кокетничает.