Почему я это сделала?

Она повторяет: «С паршивой овцы хоть шерсти клок» – это про деньги.

«У матери своей, небось, до сих пор ходит клянчит, а эта старая выдра и рада! Вырастила сына – три раза в жизни видела за всё детство, ни пелёнок тебе, ни болезней, ни истерик! Хороша мамашка!»

Ему ведь почти сорок, неужели и правда берёт деньги у бабушки? Я бы спросила, да видела её в последний раз, ещё когда не умела говорить.

А он ведь и на Майку даёт, хоть и не дочь она ему. Он, конечно, это знает – мне почти одиннадцать было, когда она родилась.

Но она думает, что папа у нас один – о том другом, который ей на самом деле родной, ни она, ни я и не слышали.

У меня, конечно, будет по-другому. Настоящая семья. Эдик говорит, пожениться можно будет сразу, как мне восемнадцать стукнет. А заявление ещё раньше подадим. Это, конечно, всё равно ещё два с лишним года, но куда деваться – до восемнадцати можно, только если ребёнок, а мы с Эдиком не хотим так рано. Да и Майка-то ещё не выросла.

Я рисовала ему глупые картинки про свадьбу, а он смеялся, мол, «классно как ты всё продумала».

У меня будет длинное платье и, конечно, фата, а в ЗАГС мы поедем на мотобайке, он водит такой. Как-то раз скинул мне фотку, и я нарисовала, как всё будет. Он за рулём, а я позади, и фата развевается на ветру. А лепестки цветов срываются с букета и падают на дорогу.

Мы как раз о свадьбе говорили, когда Эдик сказал, что вообще-то такую картинку я и любому другому смогу нарисовать. Я даже опешила: «Ты что? Кому? Да я только тебе…» Но не тут-то было: «Ты настоящая красавица, – говорил он.

 – Вокруг тебя там в школе все эти парни крутятся, и ты думаешь, я могу тут спокойно сидеть?» Всё повторял, что с ума от ревности сходит, что вообще на мои фотки смотреть не может, а я и не знала, что делать. Боялась, что потеряю его.

А потом он придумал: «Должно быть что-то только между нами. Между мной и тобой. Что-то такое, что ты не покажешь никому другому. Это будет… Такая клятва. Клятва нашей любви. Ты пришлёшь мне всего одну фотку, и я точно буду знать, что ты моя навсегда.

Что мы будем вместе до самой смерти».

И сейчас, перечитывая то его сообщение, я чувствую, как по спине бегут мурашки. Одна фотка. Но какая! Он попросил… Сфотографироваться без рубашки. Вообще топлес, как модели.

Признаюсь, делать фото мне даже понравилось. Перед зеркалом я принимала самые эффектные позы, какие только видела на картинках в поисковике. И щёлкала, и щёлкала, и снова щёлкала… Получилось классно.