Три часа утра

– А! Ты не знаешь, какой она зверь!

Тут Рожнов, с трудом сдерживая хохот, всё-таки сжалился и предупредил:

– Ты, Стасенька, поосторожнее насчёт Софьи Борисовны… Это, между прочим, её сын!

– До свиданья, – сказала обалдевшая Стасенька после минутной паузы и пошла было куда-то из собственной комнаты.

– Да не сын я, не сын! – решил поприкалываться Генрих. – Просто родственник… дальний!

– Всё равно… – хныкала Стасенька.

Потом она подумала немного и радостно воскликнула:

– А я, между прочим, все книги по списку уже прочитала! Вот сейчас дочитываю! И вообще мне французская литература очень-очень нравится! Гобсек там… то есть нет, Бальзак! Тьфу, ну, в общем, этот, который кофе пил…

С того самого вечера Рожнов так часто тусовался в 814й, что его квартирная хозяйка искренне недоумевала, зачем он платит за комнату, в которой почти не появляется.

2

В собственную исключительность в большей или меньшей степени верят почти все. В своей Лора была убеждена абсолютно, причём с самого юного возраста.

Она и вправду в чём-то была не такая, как другие. Например, не любила сказок – даже в детстве. Нет, покупаемые для нее книжки с красивыми картинками пятилетняя Лора – тогда ещё Лара – читала: очень быстро и без удовольствия. На вопрос мамы или бабушки, понравилась ли новая сказка, говорила с сожалением: «Да нет, не очень». И в ответ на удивлённое: «Почему?» – «Да как-то всё в ней… не знаю, слишком просто!».

Лара была одарённым ребенком. В семь лет она прилично исполняла на фортепьяно несложные пьесы Чайковского, запросто обыгрывала в шахматы приходящего иногда в гости папу, инженера-конструктора первой категории, знала наизусть несколько страниц из «Евгения Онегина» – это произведение нравилось ей гораздо больше сказок, хотя и здесь не обходилось без критики.

Только вот на спортивном поприще успехи ей не светили: от физкультуры Лару отворотило решительно и бесповоротно ещё в начальной школе.

Она тогда простудилась и пропустила несколько уроков, на которых все остальные учились лазить по шведской стенке.

Во-первых, лезть под потолок, а потом ещё обратно было довольно страшно само по себе. Во-вторых, сознание того, что выстроившиеся в шеренгу одноклассники не сводят с тебя любопытных глаз, уверенности не добавляло. И наконец, дело осложнялось тем, что за это необходимо было, как всегда, получить только пятёрку.