Золотая рыбка под шубой

Все сидели себе спокойно, Серега наигрывал на гитаре какую-то печальную песенку про любовь, Славка ковырялся в зубах щепкой, Влад нашептывал Ринке на ухо не совсем приличные анекдоты, а та краснея хихикала – словом, все были заняты чем-то важным, как вдруг… Как в дешевом американском кино – тускло блеснуло лезвие ножа и темная тень метнулась в сторону мирно сидящей Арины…

Дальше все произошло в считанные секунды. Пашка, еще мгновение назад лениво валявшийся у костра, моментально отреагировал на происходящее и, пружиной взвившись в воздух, успел перехватить Машкину руку, сжимавшую опасную сталь, буквально в сантиметре от Ринкиной груди.

Павел сбил обезумевшую женщину на землю и начал вырывать нож из ее сильных рук. Но это оказалось не так-то просто сделать – физически очень сильная, Мария, словно тигрица, вырывалась и царапалась.

По земле клубком катались два тела, хрустели ломающиеся ветки, сквозь рвущий душу женский визг послышалось хриплое мужское «…дь», глухой звук удара… и все стихло.

Общее оцепенение мигом спало.

Все разом вскочили со своих мест и ринулись к притихшей парочке. Когда ребята подбежали, они увидели сидящего на земле исцарапанного Пашку, вытирающего кровь с разбитой губы, а рядом с ним неподвижно лежала Мария.

– Господи, что случилось-то? – Оглушенная произошедшим, Ринка непроизвольно прижала руки к тому месту, куда пару мгновений назад едва не вонзилось лезвие.

– Я ее вырубил. Женщин, конечно, бить нельзя, но эта фурия едва не порвала меня на мелкие тряпки. – Пашка поднялся с земли, осторожно двигая нижней челюстью. – По-моему, она мне зуб выбила. Коза, блин, силищи у нее знаете сколько! Мне показалось, или она с ножом на Аринку кинулась?

Влад подошел к скорчившейся на земле Марии и потрогал венку у нее на шее.

– Не, брат, не показалось – Она сейчас в себя придет, может ее связать?

Сергей, нервно сжимающий в руках какую-то корягу, прерывающимся голосом спросил:

– Ребят, а что это было-то?

– Да фиг его знает, сейчас очухается, тогда и разберемся. – Пришедший в себя Влад уже деловито скручивал веревкой безжизненно болтающиеся Машкины руки. – Рина, плесни ей воды в лицо.