Человек из будущего. Часть 1

Вторая – во время обеда, опоздать на который считалось – нанести оскорбление не только родителю, но и всем, расположившимся за столом в ожидании трапезы.

Что касалось ужина, тут всё было сопряжено с настроением отца. Возведя вечернее воссоединение семьи в исповедь прожитого дня, старик, поочерёдно обращаясь к каждому из присутствующих, требовал докладывать, что тот успел сделать полезного за прожитый день. Делалось это по глубокому убеждению родителя в том, что смысл существования человека, есть ничто иное, как подаренное Господом благо, потому день должен быть отмечен пусть небольшим, но всё же, событием.

В противном случае день надлежало вычеркнуть из жизни, как прожитый зря

– Вы отнеслись к покровительству Создателя с пренебрежением, – наставлял глава семейства. Посему не можете заслуживать ничего кроме моего нежелания видеть вас. Жизнь дарена не для того, чтобы человек мог прожигать время, возводя отношение к данной Богом возможности познавать мир как потребительское. Я бы сказал – иждивенческое.

Ежедневно ежечасно мы, как существа наделённые разумом, должны облагораживать пребывание наше на этом свете не только эмоциями, но и поступками, внося тем самым лепту в развитии общества, как такового. Жизнь не бесконечна, а значит вправе требовать к себе особого на то отношения.

Но даже когда испепеляющий взгляд отца заставлял сгорать от стыда, Цезарь никогда не чувствовал себя столь беспокойно, как сейчас.

Волнение? Скорее страх.

Состояние ожидания было сравнимо с моментами, когда отец приглашал сына в кабинет.

Стоило услышать, что Цезарю надлежит посетить кабинет отца, нутро начинало ощущать волнение нагоняющее на душу отчаяние.

Шаги, достигнув двери, смолкли.

Жан стоя по другую сторону двери, не торопился сообщить о своём приходе.

«Решил усмирить дыхание?» – подумал Цезарь.

Представив, как Жан подносит к двери сжатую в кулак руку, чтобы постучать, Цезарь опередив намеренья слуги, произнёс: – Жан, входи!

Дверь, с похожим на детский плач, скрипом отворилась.

В дверном проёме возникло лицо Жана.

– Господин! Как вы догадались, что в коридоре стою я?

– То было не трудно, – не отрывая взгляда от украшенного алмазами неба, проговорил Цезарь. – Скажи лучше, зачем я понадобился отцу?

– Отцу? – ещё более растерялся слуга. – Откуда знаете, что прибыл я по велению господина Нострадамуса?

– Предполагаю.

Развернувшись, Цезарь сделал шаг к центру комнаты.