Человек из будущего. Часть 1

– Смерть?

Цезарь глянул на родителя так, словно тот предсказал всемирный потом. Особенно поразил тон.

– Не надо ничего говорить, – подняв руку, Нострадамус лишил Цезаря возможности закончить мысль. – Знаю, о чём хочешь спросить. Человек предсказал собственную смерть, что в этом пред рассудительного? В том, что дни Нострадамуса сочтены? Истязание сознание горем не лучшее из того, что человек должен брать от жизни. Есть вещи куда более интересные.

– К примеру, предсказание собственной смерти?

– И это тоже, – улыбка вновь озарило лицо провидца.

 – Грех было не воспользовался, данным мне Богом даром.

– Но почему сегодня, не вчера, не год назад?

– Живя ожиданием смерти я не смог бы думать над тем, что могло принести пользу людям.

Покинув кресло, Нострадамус подойдя к камину, сунул кочергу в огонь.

Делалось это с видом, будто с пламенем должна была погаснуть жизнь. Невооружённым глазом было видно, насколько неуёмным становилось желание успеть сделать то, что откладывалось на последние часы.

Вернувшись в кресло, Нострадамус какое-то время любовался гудящим в камине пламенем, не обращая внимания на сына. И только когда молчание стало навевать на того неподдельное беспокойство, старик поднял на Цезаря наполненные грустью глаза.

– Всю жизнь свою, я стремился к постижению знаний, сначала поучали родители, потом дед Пьер и дед Жан. В семнадцать, мне казалось, что дорога к познанию сути сотворения мира распахнута настежь, надлежало распорядиться правильно временем, и источник вдохновения в моих руках.

Нет же, жизнь на то и жизнь, чтобы устраивать испытания, из-за которых путь к познанию совершенства, больше вымощен страданиями, чем порывами души.

– Это вы, про эпидемию чумы? – воспользовавшись затяжным выдохом отца, проговорил Цезарь.

– И про неё тоже. Хотя….. Справедливости ради, надо заметить борьба со стихией не самое страшное, что выпадает на долю человека. Вспоминая дни становления, как учёного, я вправе констатировать – неизвестно как сложилась бы судьба, не столкнись я с пороками человеческого бытия, такими, как корысть и зависть.

Проговорив Нострадамус откинул голову на спинку кресла. Было видно, каждое произнесённое слово давалось провидцу неимоверным усилием воли.

Цезарь собрался было предложить воды и даже потянулся к стоявшему на столе графину, как вдруг Нострадамус, прочувствовав намеренье сына, поднял вверх руку.

– Не надо.