Клятва сбитого летчика

А на этот раз его караулили «корсары»…

– Истребители «Ф-4»? – Литвинов разбирался в военной технике. – Они появились там совершенно случайно?

– Нет, конечно. И «корсары», и их спецназ… Я уверен, это была продуманная операция.

– Паршиво, крайне паршиво. Понимаете, какой важности задача перед вами поставлена?

Полковник опять взглянул на циферблат:

– Группа через один час семнадцать минут вылетает.

– Кто ее возглавит?

– Опытный человек.

Литвинов нервно кашлянул, видно, он ждал более подробного ответа, но тему продолжать не стал:

– Прошу докладывать, постоянно.

Вы лично будете борт провожать?

– Так точно, Сергей Сергеевич.

– Тогда из аэропорта – сразу ко мне. Есть информация, которая не телефонная.

Грубой гитарной струной трижды запели часы.

Быт капитана Платова

Капитан Платов был стариком. Не таким глубоким, конечно, как Полковник, тому вообще за полтинник перевалило, но и неполные тридцать шесть тоже возраст.

Платов стоял закутанный по пояс в простыню на балконе своей «однушки».

Квартиру он получил около полугода назад в старом обжитом районе, на третьем этаже. Тыловик при этом сказал: «Платов, нет у нас права двухкомнатную тебе давать. Но как только женишься – в новом доме и с улучшенной планировкой, обещаю!»

Платов жил и на съемных, и в общагах, так что для него и эта – роскошь. Да еще под балконом сирень, только недавно отцвела, но сохранила запах, любимый с детства. У бабушки в деревне, что на Оке, один угол сада был отдан сирени. Там вили гнезда и пели синегрудые варакушки.

Тут поют пацаны. Их двое, один с гитарой, между ними на лавочке сидит молчаливая девочка.

«Хмуриться не надо, Лада,

Для меня твой смех награда, Лада!»

У Платова нет ни слуха, ни голоса, и как все, обделенные этими качествами, он любит подпевать. Тихо, чтоб только сам себя слышал.

«Нам столетья не преграда,

Нам столетья не преграда…»

Дробно, как синичка, застучали за спиной в окно. Это Настя. Она сидит на кровати, закутавшись в простыне, поджав под себя ноги, и манит его пальчиком.

Тем самым, которым только что стучала. В другой руке у нее бокал с шампанским. Платов качает головой: мол, погоди, еще немного постою, посмотрю на звезды, послушаю молодежь. Тогда Настя показывает ему кончик языка и начинает как из белой скорлупы вылупливаться из простыни. Вот плечи показались, вот грудь… Не до конца, но почти до самого интересного места.

Платов заходит в комнату. Садится не на кровать, а к журнальному столику.