24 часа

До аварии я планировала стать олимпийской чемпионкой по фигурному катанию, а вышло так, что стала…чемпионкой по самому быстрому восстановлению в реабилитационной клинике, где целый год заново училась ходить.

Погружаясь в раскадрированные воспоминания, я все больше обливаюсь холодным потом. Внезапный телефонный звонок добавляет масла в огонь внутренних мучений: ненавижу отвечать на них, находясь за рулем. Но вдруг там что-то строчное?

Тянусь к смартфону на соседнем сидении, беспрерывно глядя на дорогу.

Барабанные перепонки разрывает резкий и сокрушительный сигнал, издаваемый фурой, пролетающей мимо. Громадная махина появилась из ниоткуда! Не могу осудить водителя за отрезвляющий сигнал, сейчас не права я. Очевидно, я немного сместилась на встречную полосу в попытке ответить на чертов звонок…

Все происходит так быстро. Как и в прошлый раз, одиннадцать лет назад. Мне отлично известно – чтобы потерять все, достаточно сотых долей секунды.

Когда машину разворачивает на ледяной дороге на триста шестьдесят градусов, я уже не дышу.

Не могу и кричать, из-за давления в легких. Мое сердце замирает, или выпрыгивает из груди – я не понимаю, не осознаю происходящего. Все слишком быстро, считанные мгновения разделяют меня с необратимой явью.

Крепко держусь за руль, пытаясь вспомнить, каким образом нужно правильно вывернуть колеса. Но уже поздно. Любой осознанный человек будет думать об этом до того, как потянется за телефоном в ответственный и опасный момент.

Что ж, это могли бы быть съемки отличной социальной рекламы, но, к сожалению – все взаправду. Скрип тормозов вселяет меня в ужас, кажется, что весь мир сейчас дрожит и вибрирует вместе со мной. Рушится, распадается на сотни осколков реальности.

За мгновение, мир окрашивается в черный, а потом – в ослепительно-белый свет.

Мощный удар, отдающий острой болью в спину. Мое лицо расплющивает на подушке безопасности. Уверена, что сломала нос, но если я чувствую боль – это хорошо, правда? Стреляющая агония парализует и голову за секунду до того, как я отключаюсь.

Самое страшное – меня никто не спасет. Дом находится в пятнадцати минутах от ближайшего населенного пункта. Но и там, в канун Рождества, все попрятались по своим семейным убежищам. Никому нет дела до одинокой идиотки, которая ни черта не учится на своих ошибках. Проехавшая фура была единственным транспортом, что встретился мне на пути.