Бабатырь

Но старался не подавать виду.

– Да хватит со мной свои шутки шутить! – не выдержал богатырь. – Отвечай по-хорошему!

Пленник поднял голову. Волосы облепили его скулы и прилипли к пересохшим губам.

– А вы разве по-хорошему? – спросил пленник. – Даже водицы не даете напиться… Голодом морите, воды не даете… Вот принес бы ты, Алешенька, друг мой сердечный… Ой, прости, печеночный. Так вот, Алешенька, друг мой печеночный, принеси мне водицы, и я скажу, где смерть спрятана. Даже на карте нарисую крестиком.

Богатырь ничего не сказал и ушел, а пленник вздохнул, провожая взглядом его могучую фигуру.

Он откинул голову на сухую стену, почему-то улыбаясь.  Угольки глаз пленника на мгновенье сузились.

***

– Мо-о-оре- мо-о-оре! Лик бездонный! – пела я, катаясь по луже туда и обратно. За окном я видела смеющиеся и счастливые лица.  – И что-то там дальше… О! Вспомнила! В синем море в белой пене! Оставайся мальчик с нами, будешь нашим королем!

– Будешь нашим королем! Ла-ла-ла! – пели остальные, взывая у меня прилив сил.

Мальчику было лет сорок пять. И оставаться со мной он не собирался. Судя по взгляду, ему очень хотелось на трон. Но тронный зал был исключительно для сотрудников, а не тех, кто ждет своей очереди. Поэтому мы бегали в кустики крапивы, стыдливо высовываясь из них и вздыхая.

Я чувствовала, что давно так не отдыхала на море, а тут прямо такая возможность.

– Здравствуйте, вас приветствует экипаж нашего лайнера. Наслаждайтесь морем, солнцем и пейзажами!  Справа бар, слева бассейн, на верхней палубе у нас….

Ой! – наехала я на камень. – Идем на погружение!

– Эстакада! – рявкнули мне на ухо.

– Как скажете, – мило ответила я, выруливая на берег.

Я с удовольствием вырулила на эстакаду. Мокрый след от машины разделил во мне что-то на до и после.

Родители учили быть скромной и тихой, сидеть и не высовываться. А все тяготы судьбы принимать с обреченной покорностью.

«Выше головы не прыгнешь! Не жили богато, и пытаться не надо! Куда ты лезешь! Не по Сеньке шапка! Лучше синица в руках, чем журавль в небе!», – твердили мне по любому поводу.

И мне кажется, они были неправы!  А может, я все  смогу, если захочу?

Я вырулила на эстакаду и доползла до стоп-линии, зависнув на тормозе.

– Газуй, – пробухтел гаишник, глядя на собравшиеся «сверхурочные».

Я лихо заехала на пригорок, что эстакадою зовется, а потом спустилась  с него. Плавно затормозив перед стоп – линией, я выдохнула.