Лук для дочери маркграфа

Сам маркграф – высокий и худой человек лет тридцати, одетый в чёрное, – сидел за столом в тяжёлом кресле, обитом алым шёлком. Такко вновь удивился его необыкновенному лицу: бледному, будто вытесанному из белого камня, с резкими чертами и горбатым носом. Маркграф что-то писал и сделал свободной рукой знак подождать.

Пока маркграф работал, Такко засмотрелся на портрет на стене. Изображённая на нём женщина лучилась особой, нездешней красотой. Пышные светлые волосы, льдисто-голубые глаза, белая пена кружевного платья приковывали взгляд.

Залюбовавшись, Такко не расслышал, как маркграф закончил работу и окликал его уже второй раз.

– Готов ли лук для моей дочери? – осведомился он со странной холодной улыбкой.

– Почти, – Такко подошёл к столу, на ходу разворачивая заготовку. – Я снял лишнее, но нужно убедиться, что лук по руке хозяйке.

– Позовите Агнет, – велел маркграф, и вскоре в комнату вошла девочка, очень схожая с женщиной на портрете: те же пышные волосы и внимательный взгляд льдистых глаз.

Её сопровождала няня, строго смотревшая из-под белого чепца.

Пока девочка натягивала тетиву, Такко украдкой её рассматривал. Тонкая, хрупкая, бледная, на первый взгляд она казалась ребёнком, но держалась с таким достоинством, что Такко невольно залюбовался её не по-детски плавными движениями.

– Агнет, тебе не тяжело натягивать лук? – заботливо спросил маркграф.

– Немного. – Голос у неё был звонкий, как колокольчик, но тихий и слабый.

– Я сделаю полегче, – кивнул Такко. – Послезавтра будет готово.

Агнет с няней вышли. Маркграф проводил их взглядом и снова повернулся к Такко:

– Моя дочь не совсем здорова. Я привёз её в город в надежде немного развеселить. Надеюсь, стрельба развлечёт её, когда мы вернёмся в замок. Ни один лук из нашей оружейной ей не по силам.

– Лучнику не нужна сила, – улыбнулся Такко, снимая и аккуратно сворачивая тетиву. – Важнее иметь твёрдую руку и верный глаз, а ваша дочь, несомненно, обладает этими достоинствами в избытке.

– Агнет Оллард – мужественная девочка и достойная наследница своего рода, – подтвердил маркграф.

 – Который год она борется с болезнью… Но я задерживаю тебя. Половина суммы, как договаривались. Остальное – когда закончишь работу.

Глаза Такко загорелись при виде монет, которые маркграф высыпал на стол. Позаботился, припас помельче, чтобы не искать размен на базаре… Но Такко доводилось уходить от заказчика без только что выплаченного задатка, и он научился осторожности.