Волчий край

Король спрыгнул на землю, бросил поводья конюху, оглядел полуразрушенные башни и стены поверх склоненных голов и звонко спросил:

– Это заброшенный замок?

– Нет, ваше величество, до войны здесь жила семья барона Даруа, мятежника, вставшего под знамена Роберта.

– Он выглядит так, будто его бросили несколько столетий назад. Почему Зигурд сейчас тут? В этом.. этом…

– Ваше величество, все случилось здесь. Перевозить сира Зигурда Теннера мы не рискнули – он был изранен… но мы вымыли бывшие покои барона и положили его на кровать и.

.

– В каком он состоянии? Что сейчас с ним?

Вперед выступил мужчина с простым крестьянским лицом и король узнал оруженосца Зигурда.

– Он очень плох, – просто сказал парень и король шумно вздохнул:

– Отведите меня к нему.

– Как это случилось? – спрашивал он взбегая по ступеням, вслед за оруженосцем Зигурда.

– Ваше величество, мой хозяин получил письмо. Я не знаю, от кого оно было, да только сир Зигурд очень расстроился, прочитав его.

Мы как раз праздновали победу над мятежником – все веселились, а тут он прочел письмо и просто потемнел лицом.

Они уже поднялись на второй этаж и король, слушая парня, отмечал как грязно и холодно тут. Разве в такой обстановке должен лечиться его друг?

– Мы выехали в тот же час, как мой хозяин прочитал письмо, и прибыли сюда. СирЗигурд взял только меня и еще одного воина. Он оставил нас во дворе, а сам вошел внутрь. Мы ждали долго.

Все было тихо и мы никого не видели, а потом услышали крик. Это кричал сир Зигурд. Мы с Жано бросились в замок и нашли хозяина на полу, изареного, всего в крови. Я остался с ним, а Жано помчался в лагерь..

– Он здесь? – спросил король, остановившись у двери. Парень кивнул и король вдруг услышал хриплый крик.

Внутренне содрогаясь Карл вошел в спальню со стенами из серого камня и высоким, закопченным потолком.

Посередине комнаты стояла огромная кровать.

Сверху обрывками свисали остатки балдахина. В комнате было темно – слабый свет лился из окна, да всполохи огня из камина освещали ее. Человек, мечущийся среди подушек и одеял в отсветах дрожащего пламени, не мог, просто не мог быть Зигурдом Смелым. Это перекошенное страданием и болью лицо принадлежало кому угодно, но не ему!

– Что с ним?! – воскликнул король, после того, как человек на кровати изогнулся дугой и закричал так, что заложило уши.