Жить – ХОРОШО!…

И думала Оленька, что вот, вернётся она в своё стойбище по окончанию учёбы, будет там «однако, доктор-Оля» и потом её сосватают по их старым обычаям за какого-нибудь Васю-оленевода. И будет она жить-поживать и добра с детишками наживать, как и все остальные её сородичи.

Так жила и думала Оля, пока где-то не наткнулась на другого Васю. Васю-тракториста. И что-то такое запало на сердце у Васи – потомственного донского казака, волею обстоятельств и судьбы, родившегося не на берегу величественного и тихого Дона, а в далёкой казахстанской степи. То была участь судьбы многих раскулаченных, репрессированных и переселённых в далёкие от родных мест края, в годы советской коллективизации 30-х годов.

Так всё и вскипело у Василия в его широкой груди после встречи с сибирячкой, что он, не долго думая, решил жениться на Оленьке и объявил об этом страстном желании своим родителям. После оглашённого Василием приговора, относительно его судьбоносного решения, у него в доме случился траур, и Васина мать слегла в слабости:

– …за что такое, сынку-уу? Ну, разве нет других красивше-ее и приго-о-жих? На что тебе эта лилипутка косогла-за-я? А ты подумал, какие у вас детки то бу-уду-ут? Рыжы-и, да косоглазы-и! Тьфу, ты прям – срамота! Пожалей ты на-аас…,– тоскливо подвывая, тоненьким голосом скулила потомственная донская казачка, словно это волки выли на луну в глухую и голодную ночь.

Но Вася был неумолим:

– Мы живём в СССР и у нас – интернационал! У нас полное равноправие! Хочу жениться на ней – и всё! Не жените – уйду из дома! Уеду в эту тундру в тайге! – Горячился Василий в своём протесте.

То, что тайга и тундра понятия совершенно разные, и в тундре самые рослые деревья – это карликовые берёзы и людям они по пояс, а ему будут по колено, Василий не знал, но настроен он был решительно. Делать нечего, и стали готовиться родители к свадьбе, готовиться, словно это похороны.

В назначенное время, в ясный зимний день, прошла торжественная регистрация, молодые были нестерпимо счастливы, а Васины родители и родня пребывали в глухой печали. И сидели гости за свадебным столом, словно на тризне заупокойной, а веселились лишь молодые и их гости – молодёжь интернациональная. И на торжественные и радостные крики молодёжи: «Горько! Горько! Ура!»– Старшие лишь горько-горько вздыхали, а Васина мать утирала горестные слёзы!

Как вдруг появились гости – приехали на свадьбу отец Оленьки и младший брат её мамы.