Солнечный меч

Меня посадили у костра и дали сперва пряное питьё, которое я пил до того, а после обычную для них пищу – сладкие сушёные фрукты и острое жареное мясо. Потом я заснул в шатре, куда мне помог дойти мой страж, а наутро всё повторилось сначала. И так происходило много дней. Наутро лагерь складывался, и целый день мне приходилось ехать верхом на неизвестном звере, а вечером мы останавливались.

За мной присматривал юный мальчик, он помогал мне одеваться и приносил еду, подавал влажную ткань, чтобы утереть лицо и руки утром.

Сперва я думал, что он наблюдает, чтобы я не сделал ничего дурного. Но потом я понял, что он следит за мной, как за неразумным ребёнком или необученным животным. Словно я был лошадью, которая могла убежать в пески. Всё время он держался подле меня и постоянно говорил. Он говорил в пути и на ночлеге, говорил, когда подносил мне чашу, когда давал мне еду, когда помогал мне сначала садиться на моего зверя, а потом спускаться на землю, поддерживая меня.

Сначала я не слышал его, пропуская всё мимо ушей. Потом это стало меня раздражать. А потом я стал понимать его речь. Он называл для меня все предметы, которые нас окружали. Я узнал имена незнакомым мне вещам, которых здесь было в изобилии, и тем, которые знал давно. То, чего я не мог понять, он объяснял мне жестами.

Вскоре я мог уже понимать его довольно хорошо, и начал сам складывать слова вместе. Я запомнил фразы, которые он часто произносил неизменными, слова приветствия и прощания, слова благодарности и просьбы.

У меня не получалось произносить всё в точности так, как говорил он, но коль скоро он понимал меня, значит всё было в порядке.

Изредка к нам подходил тот человек, которого я определил как вождя этого народа. Он смотрел на меня, спрашивал моего стража о чём-то, выслушивал его ответ и уходил. Он был тут главным, и именно он определял, в какую сторону двигаться. Я не знаю, как он определял верную дорогу в песках, ибо когда я смотрел на них, они казались мне равномерными и однообразными, его же взгляду пустыня определённо показывала нечто такое, что скрывалось от меня.

Возможно, ночами он ориентировался по звёздам.

Путь наш закончился, когда мы достигли оазиса. Так называлось то место, где посреди пустыни была вода. Были источники и колодцы, и там были шатры намного большие, чем те, которые раскрывали в пустыне. И там было множество людей, и много детей и женщин.