Александро

Между тем, граф собирался бросить туда весь мешочек…

Крепостные; мужчины, женщины, подростки и дети, стояли, закинув головы и по лицам их можно было судить, как напряженно следят они за малейшим движением графа.

Вот, это жирное лицо расплылось в широкой улыбке, обнажив два ряда золотых зубов.

Это значило: «На старт!»

Затем поднял вверх руку и развязал мешочек, держа его высоко над головой.

Это значило: «Внимание!»

Наконец, в ладони его заблестели монеты.

А это означало: «Марш!»

Глаза его метнули искру, рука сделала резкий выпад, и металлический дождик посыпался в толпу.

Мужчины, женщины, подростки, дети, наперебой друг другу кинулись наземь, давя, пиная, отбрасывая один другого, да так отчаянно, так сильно, будто дрались со своим злейшим врагом.

– Мала куча! – то и дело восклицал граф и смех его, булькающий и гогочущий, сопровождался подкидыванием монет в самый центр этого живого, разноцветного сгустка.

Один буквально прыгал на другого, лишь бы отнять у него монету, лишь бы самому завладеть той, что покрупнее.

Женщины визжали, и от боли и от злости, дети громко вопили, мужчины ругались.

Можно было видеть, как некоторые мужчины отталкивают в сторону женщин прямо за волосы или за юбку, так, что юбка задиралась, обнажая нижнее белье или обнаруживая его полное отсутствие, а волосы готовы были вырваться с корнем. Дети, более проворные и легкие, чем взрослые, ухитрялись сновать туда и сюда, шнырять в любую крохотную щелку, преследуя ту же самую цель, что и другие – завладеть монетой.

– Ха-ха! Куча мала! – приговаривал граф, с удовлетворением взирая на давку, образовавшуюся под его балконом, наслаждаясь всеми воплями, стонами и руганью, которые ему отчетливо слышались.

Когда мешочек графа опустел, он подал своему надсмотрщику соответствующий жест.

Корнелий засвистел. Сгусток из взъерошенных, злых крепостных тотчас же замер, перестал кишеть и мало-помалу рассыпался.

Граф поднял руку. Все запрокинули головы и уставились на него.

– А теперь, вы знаете, что должны мне сказать! Тишина! Эй, вы, давай по-очереди!

Старик уселся в кресло и, облокотившись на перила балкончика, приготовился слушать.

Один мужчина крикнул:

– Пять копеек!

Одна женщина крикнула:

– Полтинник!

Потом другие закричали по-очереди:

– Копейка!

– Десять!

– Двадцать!

– Три копейки!

– Полтинник!

И так далее.