Мой друг Марсель Кузьмич

В его рыжих круглых глазах знак внимательного вопроса и тревога.

– Ничего, полчасика и в одиночестве побудешь! – твёрдо заявляю я.

Внезапно кот встаёт на задние лапы, а передними обхватывает мою ногу. Молчит. Держит цепко, когтями.

«Не ходи!»

– Э! Бродяга! Ты чего это?

Приседаю, аккуратно расцепляю полосатые лапы, высвобождаюсь. Глажу Марсю по голове, а он пытается лизнуть мою руку.

Похлопываю кошака по ляжке, отправляю в комнату.

Морозец, бездонное синее небо, яркое солнце, изумрудный иней на ветвях деревьев.

Мёрзнет нос и щёки. Огрубевший снег под ногами: «Хррум, хррум». Прохожие с красными мордами, будто из бани!

Добегаю до магазинчика. Закрыто! Съехали! Обегаю кругом, да толку-то! Топчусь в растерянности.

Беру тушняк в сетевом.

Марсик встречает меня у дверей. Остервенело намывается. Мохнатое жабо грудки влажное. Старается. Смотрит хитро, серым хвостярой резко туда-сюда, туда-сюда, подмигивает: " Я же предупреждал, а ты…!»

Тушёнка – гадость. Рога, копыта и желе.

Супчик варю овощной.

Котяра точно что-то знал!

ТРЕТИЙ ВОЗРАСТ

Раньше на сочинение меня вдохновляла любовь.

И женщины.

Теперь – кот.

Всё!

«Это – старость, братан»

ГЛАЗ ЗАВИДУЩИЙ

Любой уважающий себя кот знает, что в хозяйской чашке еда в тыщу раз вкуснее, чем в кошачьей миске. Даже, если и там, и там – одно и то же.

Вот и у нашего мордоворота глаз завидущий, а коготь загребущий!

Сажусь перекусить и не успеваю опомниться, как Марсище скачет мне на колени и лапой выуживает из посудины две вареных макаронины.

Тут же валит под стол, и там с урчанием оголодавшего измождённого существа сжирает их. Дикие горящие шары пучит на меня, прицеливаясь прыгнуть повторно.

Чертыхаюсь, перехватываю его в прыжке и отношу в угол, где у него столовая. Вилкой цепляю пять макаронин, выкладываю в блюдце и подсаживаю кошака:

– И только попробуй не съесть!

Марсель Кузьмич (папашу егоного Кузей величают, да) усаживается напротив и с минуту разглядывает меня, слегка наклонив голову и широко распахнув бездонные глаза.

Он явно хочет сказать: «Хозяин, ты идиот, да?»

Потом перешагивает через корм, лупит меня султаном хвоста по носу и, добравшись до коврика, падает поперёк него. Он всегда – падает и всегда – поперёк, будь то коврик, коридор или кровать. Ага, ещё по диагонали может. Чтоб рядом уж точно никто не прилёг.

Вечером выбрасываю поблёкшие сухие макароны из котовой тарелки в мусор.