Сицилиец

Он окинул натренированным взглядом улицу перед отелем и приметил по меньшей мере с десяток охранников, которые прохаживались парами или стояли, прислонившись к кованым решеткам. Эти парни даже не скрывались: под расстегнутыми пиджаками были видны пистолеты в кобурах. Двое с тонкими сигарками во рту на мгновение преградили Майклу путь, стоило ему вылезти из машины; они разглядывали его, будто прикидывая, какого размера придется копать могилу. Инспектора Веларди и остальных охранники проигнорировали.

Конец коридора перегораживали массивные дубовые двери. Мужчина, сидевший на стуле с высокой спинкой, похожем на трон, поднялся и отпер двери бронзовым ключом. А потом поклонился, заговорщицки улыбнувшись отцу Беньямино.

За дверями начиналась величественная анфилада залов; сквозь французские окна до пола был виден роскошный сад, откуда долетал аромат лимонных деревьев. Войдя, Майкл сразу заметил двух охранников в одном из залов. Он задумался, зачем дону Кроче столько охраны. Он – друг Джулиано, конфидент министра юстиции в Риме; ему не грозят карабинери, наводнившие Палермо. Тогда кого – или чего – боится великий дон? Кто его враг?

Мебель в гостиной явно создавалась для итальянского дворца – гаргантюанские кресла, диваны, длиной и шириной с небольшую яхту, массивные мраморные столы, словно украденные из музея. Подходящая обстановка для мужчины, который вышел из сада, чтобы приветствовать их.

Руки его были распростерты для объятия, предназначенного Майклу Корлеоне. Стоя, дон Кроче был примерно одного размера что в высоту, что в ширину. Густые волосы с проседью, кучерявые, как у негра, элегантно подстриженные, венчали крупную львиную голову. Глаза, черные, как у ящерицы, походили на две изюмины, торчавшие из жирных щек. Щеки эти были словно вырезаны из красного дерева: левая гладкая, а вторая – перекошенная от избытка плоти. Рот под тонкими усиками выглядел на удивление нежным. Объединял эти разнородные черты между собой толстый величественный нос.

Однако голова императора сидела на теле крестьянина. Безразмерные, кое-как подогнанные брюки обхватывали необъятную талию, держась на широких светлых подтяжках. Просторная рубаха была белая, свежевыстиранная, но неглаженая. На нем не было ни галстука, ни пиджака, и по мраморному полу он ступал босыми ногами.

Дон Кроче не выглядел человеком, который получает свою «десятину» с каждого бизнеса в Палермо вплоть до лотков уличных торговцев. Сложно было поверить, что на его совести тысячи смертей.