Ибо богиня

А там – пожарная лестница… Её тайная тропа к детской свободе! А потом к недетской.

Да и вид на город из окна… с их холма… обалденный!

– А ты, папа? А тебе самому с ней не страшно?

– А я – её муж. Ссоры в семейной жизни необходимы. Истерики – тоже.

– Зачем?! – изумилась она.

Отец не спешил с ответом… Она почти услышала его мысль, почти увидела его грустную, его тёплую улыбку: «она же, в конце концов, уже „взрослая женщина“»:

– О, мы приличные люди, интеллигентные, вежливые. Потихоньку накапливается разный шлак – здесь недопоняли, тут промолчали, там стерпели… Торнадо выметает весь мусор.

В истериках не выбираешь слов – если почти теряешь сознание, кричит бессознательное. А когда сознание возвращается, можно подумать, поанализировать, поискать компромиссы, поторговаться.

– Торговаться?

– Уж не тебе удивляться! Серьги из лунного агата у тебя как появились?

«Они называют это „торговлей“?! Это у них, может, и торговля, а у меня – подарок! Подарок… Подарок? – она задумалась, вспомнила себя, Стива, поморщилась, улыбнулась, – Но откуда они знают? Неужели нажаловался?!»

– Вы знаете?

– Знаем-знаем.

После вашего разрыва предложили Стиву вернуть их. Отказался наотрез. И жена его, кстати, – тоже.

– И она знает?!

– А ты думала.

– А она-то почему?

– Сказала, что ты заработала.

– Я?!

– У него была яма. «Творческий кризис» это называется. Когда сомневаешься в себе, в своей профессии, в своём профессионализме, когда сомневаешься во всём. Жена ему помочь не могла.

В их семье она создает уют и покой, а не творческое напряжение. Ты это напряжение – вернула. А сама ушла. Вовремя ушла. Очень вовремя.

Таня сжала ладонь отца:

– «Валечка»?

– Да, Валентина Курнякова, его модель, пробилась в верхнюю сотню года.

– Как же я её ненавижу!

– Ещё ненавидишь?

Таня не стала отвечать, наоборот, она спросила:

– Но почему?

Отец понял. Он её всегда понимал:

– Они все, все твои пластмейкеры, сразу же с нами связывались, а Стив так на коленях стоял.

И не думай, что в каком-то фигуральном смысле. Цыпочка наша ему тогда приказала ладони по полу вытянуть и… и заехала ногой! Не по ним – вплотную: «Только посмей! Хоть её мозоли на её пятке коснешься – пальцы переломаю!»

– Но почему?! – опять спросила дочка.

– Потому что ты – не модель. Ты – из семьи мастеров. И сама – мастер.

– Не понимаю.

– Потом поймёшь. Всё, спи, – он отнял руку, а она опять почти увидела его улыбку, – Позволь немного о другом.