Пустыня; Двое

Вероятно, она потеряла от боли сознание, и именно этого он боялся сейчас больше всего. Карен знал только один способ оживить её онемевшую руку – точнее, не знал, а догадывался, как любая в мире мама благодаря интуиции или врождённому инстинкту находит верный путь к спасению своего ребёнка. Но сейчас одной «мамы» мало; ребёнок должен сам помогать себе!

К счастью, Юна открыла глаза и опять тихо пискнула.

– Двигайся! – крикнул он ей в ухо. – Размахивай руками. Сжимай их в локтях.

– Что? – пролепетала она.

– Двигайся! Делай что хочешь, но не стой.

И не падай.

– Не могу.

Карен взял её за запястье и локоть чуть выше сгиба и стал энергично сжимать и разжимать её руку. Пугающий холод Юны поневоле передавался ему. Он почувствовал лёгкую дрожь пальцев.

– Да двигайся же ты, чёрт возьми! – забыв о том, что пустыня не любит шума, заорал Карен. – А то руку придётся отрезать!

Она неуклюже подпрыгнула и взмахнула здоровой рукой.

– Ещё! Не останавливайся!

После второго прыжка Юна упала и застонала.

Карен опустился возле неё на колени. С близкого расстояния в свете луны он впервые разглядел её лицо. Волосы были скорее светлые и не очень длинные – чуть ниже плеч. Такие волосы у «северян». Глаза тоже выдавали северный тип – не чёрные, как у Фатимы, но и не бесцветные, как у одной маленькой девочки, которая год назад вместе со своим «белым» отцом останавливалась в их городке. Сейчас, правда, ночь и… Ну конечно же, её глаза зелёные как у

Ферузы, потому что только зелёные глаза могут светиться в темноте.

Карен начал снова сгибать и разгибать бесчувственную руку, иногда проводя по ней – от плеча до запястья – тремя сжатыми в виде хомута пальцами. Через несколько минут ему стало жарко. Но рука Юны по-прежнему оставалась ледяной. Внезапно он вспомнил как доктор Рахман лечил его каким-то «восточным» способом. С тех пор прошло много лет, но Карен не забыл секрета старого доктора. Сейчас-то понятно, что никакого секрета не было. Просто доктор Рахман, потакая любознательному ребёнку, поделился с ним якобы большой врачебной тайной: если болезнь только начинается, её надо лечить холодом, а если она уже набрала силу, то теплом.

Но это ещё не всё. Тепло бывает разное. Огонь, например, может излучать целительное тепло, но оно медленно проникает внутрь. Глубоко и быстро проникает другое тепло – чудодейственное, которое доктор создаёт своими руками или, что подвластно лишь великому врачевателю, направленной мыслью.

«Согревайся», – тихо попросил Карен.