Три шершавых языка

Три шершавых языка

Сергей Алексеев

История рассказывает о трех героях, их мыслях и стремлениях. Первый склоняется ко злу, второй – к добру, ну а третий – простак, жертва их манипуляций. Но он и есть тот, кто свободен создавать самые замысловатые коктейли из добра и зла. Кто, если не он должен получить главенствующую роль в переломе судьбы всего мира. Или же он пожелает утопить себя в пороках и чужой крови? Увы, не все так просто с людьми. Даже боги не в силах властвовать над ними. Человеческие эмоции, чувства и упрямое упорство не дают им стать теми, кем они могли бы быть.

Содержит нецензурную брань.

Введение

Интересно знать, я один здесь испытываю неподдельный ужас, провожая наш славный мир в пропасть своего существования? Уверен, что многие разделяют мои чувства. Тогда задам еще один вопрос: а вы видели того, кто, по преданию большинства религий, снизойдет к нам перед тем, как все полетит к чертям? Или, возможно, случатся какие-то события с его явлением, отчего людские страсти волшебным образом исчезнут, вера превратится в чистое знание, а мы заживем в сладостном духовном экстазе, следуя религиозным канонам и наслаждаясь красотой вечности и многогранности этого мира.

Ну и ну! Нелегко это было сказать на одном выдохе.

На самом деле я с уверенностью не могу утверждать, какие именно события пророчили многочисленные прорицатели с началом пресловутого пришествия. Не помню или просто никогда не знал об этом. Впрочем, это и неважно.

Тем более, они сильно разнятся от случая к случаю. Главное, что я бы подчеркнул: приключения нам обещают воистину невероятные.

Но почему я так уцепился за такие злободневные темы, как конец бытия и второе пришествие, спросите вы. Что же, если вам интересно, отважусь предложить окунуться в глубины моих мыслей, рожденных неустанными поисками изменчивой истины.

Так вот, все как обычно начинается для нового человека с его детства. Хотел я того или нет, но большая часть моей личности – это продукт влияния окружавших меня людей, моих родителей.

Моя мать, пусть и была для меня добрым и уважаемым человеком, но всю свою жизнь она построила на фундаменте набожности и безусловной веры в каждый религиозный догмат. И, что хуже для меня, была вполне удовлетворена этим, как и всем прочим мирским. А я оставался озадаченным тем, что, несмотря на всю мою готовность и старания плыть по ее течению, я не находил в этом внутреннего утешения.