Я ждал тебя…

Я ждал тебя…

Анна Пушкарева

Давайте перенесемся туда, куда вы точно никогда не заходили, из страха ли или из предубеждения… Антон уже ничего не ждал, надломленный страшным предательством и беспросветностью одинокой жизни. Казалось, он вышвырнут на задворки общества – на самом же деле все это время он шел своим, особенным, путем. Ему необходим был долгий разбег, чтобы понять смысл общечеловеческой эстафеты и финишировать с улыбкой на губах. Жизнеутверждающая книга для тех, кто потерял свой ориентир.

Я ждал тебя…

Анна Пушкарева

© Анна Пушкарева, 2022

ISBN 978-5-0059-1802-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Детский дом – это всегда Голгофа, какие бы условия ни создавались там стараниями персонала.

Вот кто-то скажет, это всё равно лучше, чем жить в семье, где оба родителя – алкоголики, но Антон к своим двадцати пяти годам уверился, что ничем это не лучше. Во всяком случае, сам он давно простил своих родителей и бы отдал все, чтобы хоть одним глазком взглянуть на них.

Почему-то считается, что сироты ненавидят своих родителей. Да, должны бы ненавидеть, но любовь, она всегда почему-то больше… Да, ненавидеть должны, и стараются ненавидеть, но он-то лучше других знает, что все дети, у кого только остались семейные фотографии с папой или мамой, – бережно хранят это сокровище кто под подушкой, кто в шкафчике. Возможно, эти снимки – единственная веревочка, позволяющая не потеряться в жизни, не осиротеть окончательно.

Единственная дорожка, по которой еще можно вернуться в прошлое и найти родных людей.

В их приюте находились дети разных возрастов, с разными историями, – объединённые, разве что, только той пугающей общностью, что их родители жили и здравствовали, лишенные родительских прав; истинных сирот было единицы. Поэтому дети, уже кое-что понимавшие в жизни, надеялись, что рано или поздно родители опомнятся, завяжут с порочной жизнью и вернутся, чтобы забрать их отсюда.

Не то, что бы здесь было совсем плохо… Но всё-таки все мечтали уйти из этого мрачного, унылого, холодного и сырого дома. И ждали не усыновителей, а именно своих, родных маму с папой, – но никто не приходил.

Конечно, кто-то из этих нерадивых взрослых погибал, заморенный сам собою, но у детей надежды было не отнять, – и каждый ждал, ждал по-своему: кто-то – тихо растворившись в своем ожидании, кто-то громко, с плачем и истериками.