За чьи грехи…

Когда Анна заметила, что веточка прижилась, она принялась ухаживать за ней с такой любовью, будто боялась снова потерять близкое, родное существо. Она оберегала веточку от знойных лучей и лютых морозов. И вот… Теперь эта памятная веточка стала стройной, белоствольной красавицей с пышной зеленой кроной. Лучи солнца, пронизывающие её ветви, придавали им неповторимый изумрудно-золотистый цвет. Анне казалось, что ее берёзонька не похожа на другие деревья. Ведь она несла в себе особое предназначение: быть одухотворением той, которая, когда-то уходя из этого несправедливого мира, отдала маленькой веточке свою душу.

Дерево действительно было красиво и печально одновременно, будто вобрало в себя красоту и чистоту ее «звездочки». Когда Анна смотрела на ветви деревца, низко склонившиеся к земле, словно в почтительном поклоне, с грустью думала: «Эта красавица вместе со мной горюет, понимая мою саднящую боль утраты».

За эти годы у Анны сложился свой ритуал общения со своими девочками. Сначала она обнимала березоньку, олицетворение её «звездочки».

Прижавшись щекой к гладкому тёплому стволу, она стояла, набираясь сил, чтобы заглушить боль, которая с того трагичного дня не проходила, а с годами становилась только острее. Говорят – время лечит, но боль Анны не поддавалась времени. Ей казалось, пока он будет жить, душевная травма остриём будет пронзать её сознание. «Почему он живёт, а её доченьки нет», – постоянно крутилось в голове. Впитав в себя энергию берёзоньки, Анна начинала беседу со своей «звездочкой». Разговор по душам, тихий шелест листвы всегда действовали на неё успокаивающе. Но сегодня уже с утра она пребывала в состоянии ожидания. Она и сама не знала, чего ждала. Вспыхивающее предвидение мести сменялось нервозным чувством. И сейчас это чувство нервной дрожью полностью охватило ее. Чтобы унять дребезжащий озноб, Анна теснее прижалась к березке. Подавив в себе беспокойство, она прислушиваясь к тишине. Затем достала лопатку из близ растущих кустов. Этот кладбищенский инструмент хранился здесь, чтобы ежедневно не возить его с собой. Подравняв ухоженную могилу, на которой сквозь зелёное покрывало газонной травы проглядывали синие глазки нигеллы, Анна снова прислонилась к берёзоньке. Сделав несколько глубоких вдохов, она поняла, что душевного покоя не наступит. Тревожное чувство нарастало, и вдруг её опять охватила мелкая дрожь. Но ожидаемое «сегодня», словно маяк в темноте, заставил женщину скинуть с себя ослабляющее беспокойство и принудило встряхнуться.