Корона Толимана

Уже вечером он, собрав легкий саквояж, отправился в Тулу, в заветное место, где в заповедной роще находилась Арка перемещения. Здесь, в мире третьего измерения, он не мог свободно перемещаться в любой временной отрезок или место, как, например, на своем родном Альдероне, лишь силой своей мысли. Здесь, на Гайе, это можно было сделать только в определенных местах – где вселенская энергия света скапливалась в концентрированном состоянии, образуя уникальный коридор, перемещающий в нужное время. Мало того, при вхождении в Арку живое существо подвергалась сильным перегрузкам, и только достаточно тренированный и умеющий это делать человек мог без ущерба для здоровья осуществить перемещение в другое время.

Михаил знал, как это сделать, оттого теперь пытался все верно рассчитать, чтобы попасть в нужное время в восемнадцатом веке. Ведь времени, отмеренного ему Федерацией, оставалось менее девяноста лет.

Российская империя, Москва

усадьба Огаревых, 1761 год

Ласково погладив по головке темноволосую кудрявую малышку, сидящую у него на коленях, Михаил улыбнулся своему другу Огареву и заметил:

– Хороша у тебя дочка, Алексей Петрович.

Послушная и подвижная, словно котенок.

– Покачай еще, дядюшка! – настойчиво воскликнула семилетняя Наташа, повернув забавное личико к молодому мужчине с ласковыми голубыми глазами.

Девочка чувствовала, что от гостя исходит некая успокаивающая добрая сила, которая разливалась по ее телу и вызывала в ней чувства умиротворения и счастья.

Чернышев улыбнулся ей и исполнил желание девчушки, раскачивая ее. Он отметил, что у девочки светлая голубоватая аура, которую часто имели дети при рождении, но у Наташи она была очень чистой, как будто та только что родилась.

Теперь Чернышев был проездом в Москве у сослуживца по полку, Алексея Огарева, который после отставки перебрался на постоянное жительство в свое родовое гнездо.

– Наташенька, иди поиграй в саду, няня тебя совсем заждалась, – попросил настойчиво Алексей Петрович.

 – Нам с Михаилом Владимировичем обсудить дела надобно.

– Батюшка, я хочу здесь играть, – скуксилась девочка.

– Кому сказал! – уже повышая голос, по-доброму велел отец. Наташа смешно и недовольно фыркнула, спрыгнув с широких колен Михаила, бросила на отца обиженный взгляд и убежала за дверь, оправляя на ходу светлое платьице, из-под которого выглядывали кружевные панталончики. – Егоза, – улыбаясь ей вслед, произнес Алексей.