Рыбак для пылкой русалочки

Убегая, девушка обернулась и увидела, что Борис несется за ней. А между его ног…

С трудом вытащив ключ карту, уже почти было открыла дверь, но мощное и перевозбужденное тело Бориса втолкнуло девушку в ее же комнату.

– Что вы делаете?! – завизжала она, пока Петровский как загипнотизированный, смотрел на пухлые русалочьи губы.

Владислава хотела начать сопротивляться, но его взгляд… о Господи, что с ней творил взгляд совершенно незнакомого мужчины! Она машинально облизнулась.

Петровский был прекрасно сложен для своих сорока четырех.

Его фигуре могли бы позавидовать и молодые ребята из качалки. Подтянутый, с проработанными грудными, спинными, дельтами и упругой задницей, Борис отлично знал о своей привлекательности.

– Я же не такая… мы же не знакомы… он же… – мысли беспорядочно метались в голове, в итоге всё равно приходя к осознанию, что ей безумно приятна близость этого наглого мужика.

А у Бориса от этой русалки срывало башню. Он тяжело дышал, вжимая Владу в стену. Где-то на задворках сознания понимал, что ведет себя как чертов маньяк и что девушка может заявить на него в службу безопасности отеля.

Но почему-то был уверен, что приятен этой русалочке. А он был приятен… Влада не понимала, отчего её так ведет от мужского аромата, исходящего от Петровского. И почему так сильно хочется пощупать эти тугие натренированные мышцы. Провести по твердой груди, опустить пальцы на тугой пресс и нырнуть ими в плавки. Ох!

– Русалочка… – выдохнул он ей прямо в губы, – что ты сделала?

– Это я-то сделала? – возмутилась девушка, – вы сначала укусили меня, затем ворвались в мой номер! Без разрешения, между прочим!

– Потому что ты безумно красивая и сексуальная, – честно и открыто признался мужчина.

– Да как вы смеете… – выдохнула Влада, но это уже больше напоминало приглашение, а не злость.

Она вообще не злится. Не получается. Ведь он спас её…

Петровский обнял девушку за талию и прижал к себе. Затем поцеловал. Да так, что у Владиславы мгновенно испарились из головы все мысли.

Борис буквально рвал ее губы, насиловал рот языком и рычал, словно зверь. Голодный, похотливый, ненасытный зверь.

Неужели он ее так сильно хочет? Почему она позволяет? Но русалочка отвечала. Одно движение и лямки купальника съехали под напором наглых рук Петровского. Мужчина пьяным затуманенным взглядом пару секунд любовался на сочные упругие дыньки, а затем впился в них губами.

А Влада кричала.