Старик и рыба, и автомат

А с такой раной, его немедленно вынуждены были отправить в госпиталь. Выслушав этот увлекательный рассказ, надышавшись невыносимой вагонной вони, знакомый Алексея упал в обморок, и сейчас находился под наблюдением медиков. Им предстояло решить, сможет ли данный солдатик служить дальше, можно ли ему доверить боевое оружие, или же, обследование следует продолжить в психбольнице.

Нервные срывы, у мальчишек, с ещё неокрепшей психикой, происходили не часто, но происходили. Во время судебного заседания, охранявший подсудимого, солдат срочной службы, наслушавшись показаний свидетелей, убил обвиняемого, прямо в зале суда, разрядив всю обойму пистолета.

Солдатику повезло, его наказали, но могло быть хуже. Судебное заседание продолжилось, и уже мёртвого обвиняемого, приговорили к расстрелу.

К слову сказать, в судах, где судили за тяжкие преступления, чаще всего приходилось охранять преступников от их жертв. Вчерашние школьники, рискуя здоровьем и жизнью должны были защищать подонков, от ослеплённых гневом и жаждой мести, родственников пострадавших, подкарауливавших конвой, в самых неожиданных местах.

В кино, эти жуткие ситуации не показывали. В кино, было принято показывать отважных разведчиков, героев парашютистов, пограничников с умными собаками. У конвойников тоже были собаки, тоже овчарки. Только тренировали их не по следу ходить, а пугать зэков. Эти злые сторожевые псы реагировали на звук выстрела, и на запах арестантской робы, якобы сохранявшей после санобработки, специфический запах.

Травить собаками живых людей, стрелять в безоружных? С такими, и другими похожими мыслями, солдаты ложились спать. Так, где же, служить легче? Там где почётно, там, где готовят защитников Родины, где бояться нужно лишь собственной глупости, ведь это, всё та же учёба, продолжение школы, или там, где уже реальная работа, страшная и грязная? Сколько там всего происходило. Сумел взять ситуацию под контроль, не растерялся, спас чью-то жизнь, получи награду.

Вот, такую же, как сейчас получил Алексей. Что он скажет, когда спросят, за что? А не надеть знак нельзя, тут уж начальство спросит, почему не надел. Теперь, это уже часть формы.

***

– Лившиц! Майор приказал ставить стихи в номер.

– Ах так, да? – взорвался Лившиц, – стихи говоришь? Это не стихи, а говно. А ты читал стихи Анны Ахматовой? Ты помнишь…, – Лившиц стал бросаться цитатами.