Сумеречный патруль

Залейте в него дозировку на один час и наговорите, что он проспал всё своё дежурство и так же, как и остальные, ничего не видел.

– Роман Евгеньевич, а что с трупом-то будем делать? – окликнул подполковника Мышкин.

– Ах да! Ещё и труп… – в раздумье потёр пальцами переносицу подполковник. – У него на шее сильные следы удушения?

– Да!

– Что ж… – на мгновение задумался подполковник. – Тогда нам придётся использовать марида, чтобы переместить труп в его собственную квартиру и там инсценировать самоубийство.

Только сначала свяжись с дежуркой и сообщи, что у нас нестандартная ситуация и по моему распоряжению применяется марид. А также не забудь им сказать, что мы обнуляем до трёх часов память трёх человек.

– Роман Евгеньевич, а может, просто оставим труп здесь и не будем ничего менять?

– Нет, в таком случае возникнет слишком много вопросов к лейтенанту и его напарнику, – отрезал безапелляционно Рыков. – А придумывать для них нелепые легенды для подмены памяти… Времени нет, да и выглядеть это всё будет в глазах следственной группы очень неправдоподобно.

Поэтому делай, как я тебе уже сказал.

– Есть! – ответил Мышкин и принялся через спутниковый телефон в машине связываться с дежурным по Управлению ФСКА.

Тем временем Рыков достал из внутреннего кармана небольшую бронзовую фляжку, на которой был установлен экран, отображающий число двести семнадцать. Подполковник открыл фляжку и потёр её. После чего из её горлышка тонкой струйкой начал сочиться зелёный дымок, который, устремляясь к земле и стелясь по ней, с каждым мгновением становился всё сильнее и насыщеннее.

Затем дым перестал источаться из фляги, экран на ней стал показывать число двести восемнадцать, а в клубах зелёного дыма появился высокий смуглый мужчина в тёмно-синем костюме с серьгой в левом ухе и эспаньолкой на худощавом лице.

– Чего желаете? – поклонился мужчина в костюме.

– Обалдеть! – заворожённо проговорил Никитин, который не моргая наблюдал за происходящим.

– Лейтенант, в какой квартире был ваш объект? – уточнил Рыков.

– Четвёртый этаж, третье и четвёртое окна справа во двор.

– Хорошо, – утвердительно кивнул головой подполковник и повернулся к смуглому мужчине. – Значит, так, марид: труп необходимо незаметно для всех переместить вот в эту хрущёвку, в квартиру на четвёртом этаже, третье и четвёртое окна которой выходят во двор.