Пароход

Пароход

Александр Харитонов

1928 год. Криминальный мир Парижа, суровый СССР, отчаянный город Ярославль, бывший им всегда и во все времена, где приключений найти, как высморкаться. А сам не захочешь, так эти приключения тебя найдут. И очень будет хорошо, если рядом с тобой в это время окажется надежный и верный друг, пусть даже он будет французским бандитом…

Александр Харитонов

Пароход

Глава I

Мсье

На третьем этаже доходного дома, в крохотной комнатке, на узкой кровати, завернувшись в старый турецкий халат, лежал мужчина и безучастно смотрел в окно. Но эта безучастность была обманчивой: он напряженно думал, как ему в ближайшие три дня раздобыть хотя бы пятьсот франков, и конкретные мысли у него на этот счет были.

Уже третий день непрерывно шёл дождь. Он был то моросящим, будто пыльным, то лил, как из ведра, то поливал кое-как, словно из худой лейки. Эта текущая сырость просачивалась и впитывалась во всё, во что только могла, и что только не могло её отторгнуть. Видимо, поэтому и воздух в комнатке был влажным – водяным паром из чайника, забытого на огне.

В дверь просительно постучали, и тут же, не дожидаясь ответа, донёсся девичий голос:

– Мсье!.. Простите, мсье, вам принесли письмо!

– Да-да, Лиля! Одну секунду! Я оденусь!

Мужчина стремительно поднялся, снял халат, аккуратно повесил его на спинку венского стула – единственного в комнатке, и выпрямился. «Оденусь», было им сказано, верно, лишь затем, чтобы принять подобающую осанку, ибо мужчина на самом деле был одет. На нём был серый кардиган, тёмно-серые брюки и чёрные носки. Он взглянул на себя в тусклое круглое зеркало, висящее напротив кровати, мол, как я выгляжу? чисто ли выбрит? не измято ли лицо? поправил ладонью тёмно-русые волосы, пригладил пальцем тоненькие усики, воткнул ступни в мягкие шлёпанцы, неслышно подошёл к двери и открыл её.

За ней стояла девушка во всей своей худенькой красоте семнадцати лет. Её звали Лилиан, или как он называл её на русский манер – Лиля. Она была дочерью господина Мартена, у которого он снимал комнату с кроватью, стулом, столиком, зеркалом, настенными часами и платяным шкафом. Уют тут тоже присутствовал: половичок на полу у кровати, скатерть на столике, оконные шторы и абажур у потолочной лампы – вполне сносно.

– Мсье, вам письмо, – повторила она, с улыбкой протянув ему запечатанный конверт.

– Спасибо, Лиля, – он тоже улыбнулся, принимая его.