Бантик

Может смесь? Посмотри, вот фото чихуахуа, а вот тойтерьер. Разница есть.

– Значит, чихуахуа.

Тут раздался громкий мелодичный звук, мне сразу захотелось его повторить. Я начал издавать длинные протяжные завывания, стараясь уловить нотки. «Большие» засмеялись и захлопали.

– Ой, какой молодец, Бантик! Как хорошо поёшь! Еще музыку!

Это была музыка.

– Мама, это твой телефон!

– Иду, Кирюш.

Это мама, а это Кирюша, а тот, что меня вёз – папа. Мама говорила по телефону.

–Привет. Не занята. Просто Игорь собаку купил, только домой зашёл, знакомимся.

Тут в углу что-то шевельнулось, я сначала даже и не заметил, что там что-то есть. Ура! Я здесь не один пушистый. Огромный комок шерсти с огромными светящимися глазами отвернулся, махнул хвостом и вошёл в чью-то спальню. Я ничего не мог поделать со своим любопытством.

–Смотри, хвост крутится, как заводной! – сказал Кирюша.

Так, крутящаяся штучка сзади – это хвост. Он хоть и был частью меня, но всегда предательски выдавал моё настроение. Его невозможно было усмирить. Побежал за пушистым комком. Он зашипел. Понял, понял, ухожу…

– Дашка, не обижай бантика! Он маленький, – крикнул тот, что постарше.

– Бантик, на! – это донеслось из другого места, я сразу побежал на зов. Обычно «на» означало, что дадут что-то покушать. Вторая, что была постарше, накладывала в тарелку на полу свежесваренные кусочки курицы и звала меня.

После «чтодалипоедания» я отправился исследовать территорию. Места было много, три больших коридора, пять больших комнат, одна из которых пахла едой. В трёх стояли кровати, а еще в одной – длинный диван и шкаф-великан. Я сразу почувствовал, на какой кровати кто из «больших» спал. В одной комнате было сразу три запаха – папы, мамы и Кирюши. Моё новое местечко уже ждало меня. Маленькая уютная лежанка, как раз по размеру, в пятнышко, мягкая и приятная на ощупь.

«Большие» улыбались, наблюдая за моими действиями, то звали меня к себе, то бросали игрушку, гладили, хлопали по спине, снова гладили, целовали в лоб все по очереди. Я так набегался и с нетерпением уже ждал «пораспание», даже не помню, как уснул, помню, что в своей новой лежанке под маминой и папиной кроватью.

Дашка

Это чудище вообще жило свой жизнью, ей ни до кого не было дела. Она спала и ела, снова спала и снова ела.