С распростертыми объятиями

Обученный боевой гном главной ногой, обутой в штурмовой ботинок, пробивает обычный пластинчатый доспех с поддетой кольчугой на глубину пяти дюймов.] он взял только в третьем месте, где ему приходили какие-то отклики… О! Конечно. В дальнейшем постараюсь обойтись без расистских выпадов.

Расспрашиваемый прервал нить повествования. По его лицу промелькнула тень озорной улыбки. Тень погасла, он отхлебнул из кубка и продолжил:

– Итак, пришелец оделся и я позволил любопытству затронуть мой разум и немного приподнять его из плачевного состояния, в котором он находился – поскольку, пришелец, не прекращая ограждать себя весельем от волн амулетов, пошёл во второй, медленный обход залы, подбирая и откладывая обратно разные ценные предметы и оружие.

Он несколько раз прошёл по зале, бурча на своём языке всё те же заклятия, окутывающие его разум. Большинство вещей он игнорировал. И только некоторые привлекли его внимание. Чем привлекли – к сожалению, осталось для меня сокрыто. И в тот момент, и позднее я смог прочувствовать только обыкновенную практичность и простейшее общение с вещами, которыми в хоть малой степени владеет любое мыслящее существо.

Вещей, на которые пало его внимание, нашлось немного. Три пояса – два кошельных гномьих и один серебряный охотничий, которого он, впрочем, всего лишь коснулся, и более не возвращался к нему вниманием. Но зато сразу же взял заплечный мешок того, кому принадлежал этот пояс. Больше всего его внимания пало на оружие.

Расспрашиваемый на десяток секунд замолк.

Его взгляд на это время покинул реальность. Потом вновь стал осмысленным и он продолжил:

– Не возьмусь утверждать, что я достоверно воспринял его сомнения и размышления. Но, опасаясь показаться безумным, тем не менее обозначу наличие понимания его действий. В зале находилось слишком много самых разных инструментов, причём не все из них заслуживали небытия за принадлежность к инструментам смерти. В части орудий убийств внимание пришельца обошло стороной и замершее порхание лепестов голубой стали и воронёную мрачность заговоренных двуручников, обещавшую хозяину смертоносную мощь.

Голос Расспрашиваемого соскользнул на тягучий балладный речитатив

– Презрением окатил он кистени, палицы, серпы, шестопёры и прочие орудия, способные лишь к смерти. Без сожалений проскользнул его взгляд над сном шипастого сплетения боевых кинжалов. Проскользнул, чтобы испытующе коснутся ножей, простых про своей сути, но разнообразнейших по исполнению.