По моему хотению

Даже с этой наценкой стоимость аренды была не такой уж и большой. А если к этому еще добавить развитую инфраструктуру и близкое расположение к университету, всего в одной остановке, отчего я совершенно не зависела от городских пробок, плюс экономила на транспортных расходах, то квартирка мне идеально подходила!

Итак, последние сто рублей буквально жгли мой карман! В моей проблеме питания на ближайшие десять дней они не играли никакой принципиально важной роли. И так, и этак планируя их потратить, самое перспективное, что вырисовывалось, — это покупка недорогой упаковки спагетти, и у меня бы осталось сдачи двадцать пять — тридцать рублей.

О том, что можно на них купить в комплект к макаронным изделиям, я и размышляла по дороге домой.

Мой желудок опять затянул свою песню, явно решив, что я о нем напрочь забыла. Песня была жалостливая, но громкая, а навстречу мне в этот момент шли два очень симпатичных парня. Испугавшись, что они услышат требовательное урчание моего организма, я спешно перешла на другую сторону улицы, сделав вид, что туда меня отправил навигатор моего телефона.

Перейдя через дорогу, я некоторое время шла, с умным видом пялясь в монитор телефона, пока неожиданно не услышала рядом с собой:

— Подайте Христа ради!

Я резко остановилась, словно споткнулась. Не могу сказать, что всегда с готовностью подаю попрошайкам, но что-то именно в этой нищенке меня тронуло, впрочем, я сразу поняла, что именно! Не было в ней той нарочито наигранной «несчастности» с печальными переливами в голосе, типа умирающей жертвы, не было у нее и таблички с шокирующе безграмотными жалостливыми надписями.

И голос, которым она попросила милостыню, был тихий-тихий, на грани слышимости.

Передо мной на деревянном ящике из-под овощей сидела опрятно, но просто одетая старушка с лежащей на костлявых коленках сухонькой ладошкой с пятью рублями в ней. Я остановилась. Скользнув рукой в карман видавшего виды старенького драпового пальто, достала последнюю сотку.

Посмотрела на пять рублей в руке бабушки, потом на свою купюру. А затем, улыбнувшись, радостно выдохнула и вложила ее в руку старушки. Что для меня ничего, для нее — целый капитал, подумала я и чуть ли не вприпрыжку поспешила домой. Очень не хотелось мне услышать вслед благодарность за милостыню и пожелание всяческих благ.

Всегда крайне неудобно себя при этом чувствую. Ну вот, одной проблемой меньше! Все равно эта сотка не прокормила бы меня десять дней.