Тайна черной маски, или Как я стала злодейкой

Она знала себе цену – об этом говорил ее чуть высокомерный, но уверенный и сдержанный взгляд. К тому же, она была чудо как хороша собой. Ее атласные черные волосы, собранные в унизанную белым жемчугом высокую прическу, и ежевичные глаза выгодно контрастировали с белоснежной кожей. Черты ее лица отличались утонченностью, и, кажется, она была хорошо обучена вести светские беседы...

- Вы так внимательны к нам, ваше величество, - произнесла Парис. – И впрямь немного душно. Наверное, стоит позвать слугу с зонтиком.

Слуги фрейлин следовали за дамами на некотором расстоянии – они были нужны, чтобы носить за своими госпожами зонты от солнца и веера.

- Благодарю вас, ваше величество, - в свою очередь ответила Изабель. – Но парк вашего величества так безупречен, что на каждом шагу укрывает нас благодатной тенью. Не встречала ничего более совершенного. Мне не было никакой нужды брать с собой служанку с зонтиком.

Королева благосклонно улыбнулась ее словам, а я оценила попытку тэлли де Лаанталь польстить королеве. Ходили слухи, что ее величество лично принимала участие в проектировании королевского парка, а садово-парковое искусство было ее маленьким увлечением.

Однако Изабель в своей лести была слишком безыскусна.

- Ох, зря вы так думаете, тэлли де Лаанталь! - вмешалась в разговор герцогиня де Бриа. – Ваша служанка прямо сейчас имеет удовольствие любоваться моим новым слугой. Было бы жестоко с вашей стороны лишить бедняжку этой маленькой радости.

Герцогиня Аурелия де Бриа была первой фрейлиной королевы Стефании уже более двадцати лет. Весь двор знал, что никому ее величество не доверяет так во всех своих делах, как ей. Поэтому ее постоянное присутствие при королеве меня не удивляло.

- Аурелия, дорогая, как? Опять новый слуга? – как бы между прочим обронила королева. – Ты меняешь их чаще, чем платья.

- Но разве прилично носить все время одно и то же платье, дорогая Стефания? – словно намекая на что-то пикантное, хохотнула первая фрейлина.

Герцогиня де Бриа была одной из немногих людей в королевстве, кому было позволено называть королеву по имени. Ей единственной ее величество прощала фривольность в своем присутствии, лишь снисходительно улыбалась.

- Как по мне, придворная дама может позволить себе маленькую вольность – держать при себе красивого слугу, дабы услаждать взор, - многозначительно улыбаясь, сказала герцогиня.